Уха из золотой рыбки
Шрифт:
Вымолвив последнюю фразу, она принялась раскуривать сигарету. Я с огромным усилием удержалась от того, чтобы не продолжить разговор о работе. Абсолютно уверена, если человек, живущий в большом городе, жалуется на безденежье, то он лентяй. В провинции да, согласна, там трудней. Если в вашем городке закрыли фабрику, на которой стояла у станков основная часть трудоспособного населения, – это несчастье. Но в мегаполисе, где проживают миллионы?! Домработница, няня, шофер, уборщица… Да мало ли где можно пристроиться, вот только отнюдь не все на самом деле стремятся работать. Кое-кто, щелкая пультом, предпочитает
– Вот! У вас пирожные, а мне на хлеб не хватает.
Честно говоря, услыхав эту фразу впервые, я начала комплексовать, вытащила кошелек и сунула Наде деньги. Но однажды Зайка спросила меня:
– Зачем ты даешь Надьке доллары?
– Но она голодает!
Ольга фыркнула:
– Ну-ка припомни. Надя взяла у тебя доллары на установку стеклопакетов.
– Да, она живет около завода, шум мешает.
– Ага! Потом еще на летний отдых.
– Ну не держать же ребенка в городе.
– Затем на операцию своему двоюродному брату.
– Он мог умереть.
– Послушай, – вышла из себя Зайка, – отчего твоя Надя не желает набрать учеников? Десять долларов в час. Трое в день – это тридцать баксов, умножь на семь – двести десять в неделю. А детей найти очень легко, много неуспевающих по языку прямо в ее классе.
– Надя говорит, что моральные принципы не позволяют ей давать частные уроки, – вздохнула я.
– Вот дрянь, – вскипела Ольга, – просто ей охота прийти домой в два часа дня и завалиться на диван, а не бегать по ученикам. Ну-ка вспомни себя! Хороши принципы! Работать не позволяют, а тянуть из тебя деньги сколько угодно! Отлично получается! Имей в виду, помогать надо не всем, некоторые недостойны этого. Надя нагло пользуется тобой, она звонит и появляется только тогда, когда ей что-нибудь надо.
Я уставилась на Зайку. Она, похоже, права. Очень хорошо помню, как я сама носилась по городу, набрав роту учеников, уходила в восемь утра, возвращалась в одиннадцать вечера… А Надька лишь ноет.
Похоже, эта Алла родная сестра Нади – валяется на диване, жалуется, но брать в руки тряпку не спешит. Что это со мной? Ну какое мне дело до Аллы, ведь я пришла совсем с другой целью и принялась воспитывать лентяйку. Рассердившись на себя, я слишком резко спросила:
– Денег, говоришь, нет? Сколько долларов хочешь?
– Что делать надо? – лениво спросила Алла. – Нянечкой в ваш садик идти? Ну уж нет, была охота за копейки ломаться.
– Не волнуйся, – успокоила я ее, – даже с дивана слезать не потребуется, просто ответь на пару моих вопросов.
Аллочка заморгала. Я вытащила из кошелька зеленую купюру и помахала перед ее носом.
– Ну, теперь готова? Языком ворочать не лень?
– Что вы хотите? – пробормотала Алла.
– Ты знаешь Малику Юсуповну?
– Ага.
– Она рисовала твой портрет?
– А разве нельзя? – занудила Алла. – Подошла во дворе, представилась, сказала, что у меня лицо оригинальное, предложила денег. Если бы мужик начал такое говорить, ни в жизни бы не согласилась, а с женщиной пошла. Всех дел-то в кресле посидеть, правда, это трудно оказалось, шевелиться нельзя, я прямо извелась вся.
Да уж, деньги, как правило, не падают с неба, их количество зависит от вашего труда и эксклюзивности. Если поленились получить образование, не стали совершенствоваться в профессии, то и заслужите копейки. Среди парикмахеров есть Сергей Зверев, Долорес Кондрашова и просто отличные мастера, получающие великолепные гонорары, а есть женщины, умеющие только «стричь ровно» и «делать химию на мелкие палочки». И кто виноват, что последние не желают оттачивать мастерство?
– Целый месяц к ней ходила, – ныла Алла, – в самую жару…
– Хорошо, – прервала я ее стоны, – я уже поняла, что мучилась ты безмерно. Теперь скажи, а было такое, что в квартиру к Малике Юсуповне приходила Арина Яковлевна, заведующая детским садом, и ругалась с нею?
– Ага, – кивнула Алла, – про машину орала, вроде Малика Юсуповна куда-то ездила и какому-то ребенку помешала. Только Арина Яковлевна ошиблась, Малика никуда не выходила, сумасшедшая она.
– В каком смысле?
– В прямом, психопатка натуральная.
– И в чем это выражается?
– Стоит у своей подставки с бумагой целый день, аж трясется, не ест, не пьет, кистями машет. Как только у нее ноги со спиной не отваливаются. Стоило мне в туалет попроситься – начала вздыхать, недовольно хмуриться. «Ступай, только быстро!» Я вначале думала, она меня кофе угощать станет, богатая же, но фиг-то, даже воды не наливала, велела сидеть не двигаясь.
– Не помнишь, после ухода Арины Яковлевны Малика звонила кому-нибудь?
Алла покачала головой:
– Нет, снова за работу принялась, только сердилась очень.
– И что она говорила?
– Ну, – призадумалась Алла, – вроде так: «Эта заведующая думает, что я богатая дура и с меня можно много денег содрать. Вот придумала так придумала! Да на моей машине суперсигнализация стоит, ее без специальной карточки не отключить, даже и пытаться не стоит! Никто на моей машине не катался, все вранье. Охота с меня доллары тянуть. А за что? Машину буду ставить где хочу, купила в этом доме квартиру и имею право пользоваться двором, наплевать мне на ее ясли. Там еще под окнами куча автомобилей толпится, так нет, ко мне примоталась, потому что «Мерседес» внимание привлекает. У богатого взять немножко – это не грабеж, а дележка! Но ошибочка вышла, ни копеечки не дам. Приди она по-хорошему да попроси вежливо: «Малика Юсуповна, сделайте милость, помогите больному ребенку», мигом бы спросила, что надо. А раз вранье развела про машину, то и пошла вон».
Алла замолчала.
– Это все? – спросила я.
– Да, потом музыкальный центр включила, она под музыку рисует, симфоническую. Такая тоска, я все время засыпала.
В Ложкино я приехала вечером и с радостью увидела на вешалке куртку Лены. Уже хотела пойти и отругать глупышку, но наткнулась на странно возбужденную Машу, которая покрикивала на Гришу:
– Давай собирайся быстрей.
– Сейчас, – пыхтел уголовник, завязывая ботинки.
– Он скоро придет, – не отставала Маня, – ну, торопись, экий ты копун!