Ухаживания на скорую руку
Шрифт:
– А вы хоть когда-нибудь были болельщицей? – неожиданно задал он ей вопрос тихим и совершенно невоинственным голосом.
– Нет. – Нож, занесенный над луком, дрогнул в ее руке.
– Вам с самого начала не полюбилась эта игра?
– Хм. Признаться, я даже сейчас не знаю всех ее правил. – Тяжелый нож аккуратно отрезал от луковицы одно колечко за другим.
– Дэвид с вами о баскетболе не разговаривал, не так ли?
– Я слышала, как он беседовал о нем со своими приятелями, но со мной – крайне редко. – Третье, четвертое и пятое
– Но как такое могло происходить? Вы были женаты пять лет. Если баскетбол играл в его жизни такую важную роль – а я предполагаю, что это было так, – о чем же он с вами разговаривал?
Кожица луковицы с шуршанием отделилась.
– В жизни существует не один только…
– Я знаю. – Он извинился, вспомнив, что ей было неприятно обсуждать эту тему. – Это как-то само собой получилось. Я просто хотел узнать, как вам удавалось не касаться в своих разговорах этого предмета, когда он являлся для вашего мужа жизненно важным?
Когда четвертованию подверглась и вторая луковица, запах сделался еще более резким.
– Мы с Дэвидом говорили на другие темы. Наши взаимоотношения представляли поначалу огромный неисследованный мир. Теперь я понимаю, что нас большей частью он привлекал только благодаря новизне. Меня притягивала зрелость Дэвида, а его – моя юность. В первое время. А потом… а потом… – У Нии на глаза навернулись слезы, и она чихнула.
Пальцы Дэниэла сошлись в кольцо на ее запястье – он молил о снисхождении.
– Извините, Ния. Я не хотел причинить вам боль. Если воспоминания вызывают у вас слезы, я больше на эту тему говорить не стану.
– Да это же от лука! – запротестовала она и подняла к лицу свободную руку, чтобы смахнуть слезинки. – Может быть, я еще испытываю неприятные чувства, когда вспоминаю свой неудавшийся брак, но уж слезы лить по этому поводу прекратила давно. – Когда он отпустил ее руку, она потянулась за последней луковицей. – Скажите, зачем вы меня все время расспрашиваете?
– Из любопытства.
– Вас что, Дэвид интересует? – Она отвернулась и снова занялась луком, так что заметить выражение ее лица не представлялось возможным.
– Нет, Антония. Меня интересуете вы. Я пытаюсь вас понять.
– О боже, это ужасно! – воскликнула она и чихнула снова. – Из-за этих проклятых слез я совсем не вижу, что делаю.
– Послушайте, позвольте, я завершу этот процесс.
«Интересно, справится ли он с заданием?» – спросила себя Ния и сразу же отбежала в дальний конец кухни – подальше от резкого запаха, предварительно вручив нож Стрэйхену. Она едва успела промокнуть от слез глаза, когда шипение сковородки довело до ее сведения, что Дэниэл работу закончил.
– Благодарю. – Она вернулась к стойке и взяла стакан с вином, который ей предложил Стрэйхен. – Знаете что? Вы отлично справились с луком. А еще говорили, что не умеете готовить.
Блеснувшая в его
– Я сказал, что не слишком хороший повар, но такую черновую работу, как шинковка лука, делать умею.
Ободренная установившейся на кухне доверительной атмосферой, Ния решила взять быка за рога. Пора уже было кое-что узнать и о самом Дэниэле. Лучше было начать с его излюбленной темы, а потом плавно перейти на то, что интересовало ее.
– Насколько я понимаю, вы держите в кулаке всю команду. А ведь это дело непростое!
Дэниэл уставился на яркую жидкость, рубиново отсвечивавшую в его бокале.
– Ненавижу, когда ребята работают на износ. А вчера они из кожи вон лезли…
– Тем не менее разве вас не вдохновляет удача?
– Она может отвернуться в любой момент.
– Вы всегда такой пессимист?
– Я бы сказал, что я всегда реалист.
– Но Крис говорил мне, что вы великолепно провели сезон. Неужели вас нисколько не волнует возможность выйти в финал?
– А Крис – это кто?
Если это было проявлением ревности со стороны Стрэйхена, то оно лишь потешило женское самолюбие Нии.
– Он – старший редактор в «Истерн Эдж». И без ума от ваших брейкеров. Он считает, что вы… «гений» – вот то самое слово, которое он употребил.
– Очень приятно. – Поднеся бокал к губам, он принялся медленно потягивать его содержимое.
– Неужели признание не доставляет вам радости?
– Хм…
– Дэниэл. – Она выпрямилась на стуле, почувствовав себя не в своей тарелке. – Что-то я вас не понимаю. Ваша команда успешно проводит одну серию игр за другой. Ваши болельщики от вас без ума, а вы даже не изволите изобразить по этому поводу улыбку.
В следующий момент он изобразил-таки улыбку – для нее, – но в этой улыбке с избытком хватало печали.
– Это ведь всего-навсего игра, Ния. Выигрыши, известность, слава – все преходяще. Сегодня толпа вас превозносит, а завтра, стоит вам только им не потрафить – изберут себе другого кумира. Так что мой путь не усыпан розами, как, должно быть, считают многие. В успехе всегда присутствует и негативная сторона.
Ния бросила взгляд на начинавший подрумяниваться лук и, взяв деревянную ложку на длинной ручке, помешала его.
– Расскажите мне об этом, я хочу сказать – о негативной стороне успеха.
Прежде чем он заговорил, прошло довольно много времени. По-видимому, он пытался привести в порядок свои мысли, чтобы ответить основательно и с толком.
– Трудно непрестанно переезжать с места на место. Я, помнится, и раньше об этом говорил. Все эти перемещения – большей частью на самолетах – нарушают режим, заставляют игроков питаться чем попало, жить в неудобных гостиничных номерах. Ну и главное зло – это статус самого игрока. Если игрок ценный, то одной-единственной травмы довольно, чтобы изменить лицо всей команды.