Уик-энд в городе
Шрифт:
– Хи-хи, дяденька! Такой большой, а так плюхнулся!
– Иди прочь, малыш, - цыкнул Знаток, не в силах, однако, сдержать улыбку.
– А вот и не пойду! Роботик сейчас дяденьку иголкой ка-ак кольнет!
– Отстань, малыш! А то!
– Знаток сделал грозное лицо.
– Ой-ой, дяденька сейчас выключит роботика!
– Малыш заслонил рецепторы манипуляторами, и его диоды покраснели от страха.
– Ну ладно, успокойся, не выключу. Только веди себя, как следует, вдевай нитки, а не колись!
– Уй, дяденька обещает, а сам возьмет, да и выключит! Все дяденьки только и делают, что выключают! Боюся!
–
– Роботов никогда не выключают ни с того, ни с сего - только когда они станут непослушные или больные.
– Но себя ведь дяденька часто выключает - ни с того ни с сего?
– Случается, - признался Джон Мак-Гмм.
– А почему роботиков не выключают просто так, а дяденек - выключают?
– Вот этого никто не знает.
– А я знаю! А я знаю!
– триумфально завопил роботенок.
– Потому что роботики - нужные, а дяденьки - нет!
– Как тебе только в голову пришло...
– Теперь Знаток рассердился всерьез.
– А вот и пришло! Дяденьки - ненужные! Ничего страшного, если все отключатся! Еще лучше будет! Роботик станет всех колоть!
И, выкрикнув эти грозные слова, малыш проворно шмыгнул в свой уголок внутри универсальной швейной машины, оставив нашего Знатока, сконфуженного, запыленного, лежащего на полу посреди всякого хлама, пылесос слегка свихнулся и, отказываясь от мирных переговоров, продолжал забастовку.
Извлеченная из гаража аэродина выглядела как новенькая, посверкивала на солнце свежим лаком - хозяин не летал на ней с тех пор, как она вернулась из мастерской после встречи с воздушным пиратом. Наш Исследователь, моргая непривычными к дневному свету глазами, занял свое место и в ожидании Плексигласа пытался извлечь зубочисткой засевший в дупле кусочек соленой палочки - Знаток сторонился дантистов с тех пор, как они перешли при сверлении зубов на нитроглицерин. Плексиглас тем временем отдавал последние распоряжения группе роботов-охранников, призванных стеречь дом в отсутствие хозяина. Их командир, робот в чине штабс-капитана, слушал приказы, стоя вольно, безмятежно жуя кусочек изоленты. Он лишь кивнул в ответ и с развязностью, свидетельствовавшей о высокой квалификации, взялся за работу: выплюнул жвачку, дунул в ствол своей ручной бомбарды, окинул окрестности холодным взглядом идеально отшлифованных глазных линз и словно бы растворился в воздухе - скорее всего, залег за стеной. Его подчиненные заняли позиции вокруг дома.
Заняв свое место. Плексиглас задал аэродине маршрут. Однако она заявила в ответ, что не питает ни малейшей склонности к самоубийству; потом напомнила о лоции небезопасных районов воздушного пространства, посоветовала пассажирам обратиться к ближайшему психиатру, и согласилась наконец лететь, но предупредила, что преодолеет заданный ей пятнадцатимильный маршрут этапами в тысячу ярдов, не более, с получасовыми остановками, дабы приходить в себя и набираться мужества.
Что тут поделаешь? Знаток неохотно подал знак Плексигласу, и тот преспокойно достал из кармана парадной ливреи внушительную отвертку. Для вышколенного слуги не составило особого труда отыскать предохранитель, ответственный за инстинкт самосохранения аэродины, - правда, эта операция проходила под аккомпанемент воплей машины о нарушении по меньшей мере шести конвенций, посягательстве на гражданские права и жутком беззаконии.
В результате они стартовали так стремительно, что несколько крутившихся поблизости машин брызнули в стороны, даже не пытаясь напасть.
Когда они поднялись высоко, Знаток, расплющив нос о стекло иллюминатора, стал любоваться пышными султанами взрывов и изящными силуэтами баллистических ракет, пролетавших в безопасном отдалении; его слуга, положив карабин на сгиб локтя, сосредоточенно заканчивал маникюр. Путешествие было прекрасным - до той минуты, когда аэродина обратилась к пассажирам столь спокойным голосом, что у нашего Знатока мурашки забегали по спине:
– Имею честь доложить славным путешественникам, что мой автопилот вышел.
– А нельзя ли его починить, раз он вышел из строя?
– тревожно спросил Знаток.
– Боюсь, сэр, что этот ее рапорт нужно понимать в несколько ином смысле.
– Плексиглас указал за окно. Внизу быстро уплывал купол парашюта.
– На стекло упал солнечный зайчик, а он решил, что это конец, объяснила аэродина.
– И воспользовался нашей единственной катапультой.
– Наверняка скачок напряжения в сети, сэр, - сказал Плексиглас.
– Это приводит к немотивированным выходкам.
Джон Мак-Гмм нервно облизал губы:
– Так что? Мы погибли?
– Скорее всего, - призналась аэродина.
– Без автопилота я не смогу приземлиться.
Земля за окном стремительно приближалась.
– Сэр, позволю себе заметить, что положение не столь уж плачевно, сказал слуга.
– Остается еще ручное управление.
– Но его нужно разблокировать, а это трудная работа, - упиралась аэродина.
– Ну, хватит!
– крикнул Знаток в отчаянии.
– Сделайте что-нибудь!
– Сэр, ей, кажется, уже все равно. Но я знаю, что делать.
– Плексиглас вновь извлек отвертку и занялся приборной доской. Аэродина затряслась, взвыла от страха, асе ее контрольные лампочки ярко вспыхнули и перегорели - но умелый слуга уже схватил штурвал.
Поздно было маневрировать, оставалось лишь идти на посадку. Они приземлились, вернее, звучно шлепнулись оземь - грохот, пыль, переполох.
Когда все кончилось, Знаток с мастерством подлинного ученого констатировал, что они еще живы. И выглянул наружу. Они находились в небольшом дворе, с трех сторон окруженном невысокими строениями. С четвертой что-то дымило и грохотало, взблескивал огонь и рвалась шрапнель. А если кто-то выпалит прямо в их бедную покалеченную аэродину? Просто так? Напрягши взгляд, Знаток разглядел в клубах дыма несколько перебегающих фигурок. Они палили из разнообразного оружия, но в противоположном направлении - по невысокой стене, немилосердно издырявленной. Из-за стены отвечали.
Увы, наблюдение за столь великолепным зрелищем безжалостно прервали несколько верзил - они окружили аэродину, нацелив мощные излучатели. Пассажирам пришлось как можно быстрее покинуть помятую машину. Едва оказавшись на твердой земле, они первым делом задрали руки вверх, как можно выше, а потом отчаянными жестами стали объяснять: это ошибка, это не они, ничего подобного!
Это подействовало. Один из верзил, больше других напоминавший гориллу, сделал своим знак и, моргая запорошенными пылью глазами, приблизился к нашим героям так осторожно, словно ему предстояло разрядить мину: