Уильям Шекспир — образы чести и благородства
Шрифт:
Восхваляющего добродетели в тех, у кого их нет,
Бесчестно приняв участие в надеждах людей.
Нет, нет, мой стих не уважает ни Темзу, ни театры;
И не стремится, чтоб это стало известным и великим;
Но Эйвон, бедный славой и водами несчастными,
Получит мою песню там, где Делия своё место заняла.
Эйвон будет моей Темзой, а она — моей песней;
Никакие другие ручейки не услышат мою неправильность.
Самуэль Даниель «Делия» Сонет 55.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.07.2022).
Повествующий бард, всего лишь с присущей только ему утончённой
Но вернёмся, к семантическому анализу сонета 21, где рассмотрим необычайно красивое третье четверостишие, наполненное чувством беззаветной любви к юноше. В третьем четверостишии, повествующий бард построил риторическую фигуру, где обратил свои строки к «молодому человеку от третьего лица, как бы по касательной. Впрочем, автор сонета счёл важным, метафорически описать своё чувство любви к юноше в третьем четверостишии.
«O, let me, true in love, but truly write,
And then believe me, my love is as fair» (21, 9-10).
«О, позволь мне, но воистину написать правду о любви,
И тогда, моя любовь, как прекрасна мне поверь — (душой)» (21, 9-10).
Строки 9 и 10, следует читать вместе, ибо содержат интимную часть личной переписки автора сонета: «О, позволь мне, но воистину написать правду о любви, и тогда, моя любовь, так прекрасна мне поверь — (душой)». Хочу отметить, что при переводе на русский конечная цезура строки 10 мной была заполнена, словом, в скобках: «душой», не только по причине правильного построения предложения, но и для рифмы, а также данное слово поддерживает идею «личных отношений» персональной переписки барда, при помощи подстрочника сонета 21.
«As any mother's child, though not so bright
As those gold candles fix'd in heaven's air» (21, 11-12).
«Как ребёнок у любой матери, хотя не такой умный (как знать),
Как эти золотые канделябры, закреплённых в небесах эфире» (21, 11-12).
В строках 11 и 12, бард, продолжая повествование предыдущих строк, использовал односложный предлог «as» в начале каждой строки, фактически применив литературный приём метафору и аллитерацию: «Как ребёнок у любой матери, хотя не такой умный (как знать), как эти золотые канделябры, закреплённых в небесах эфире», где звезды на ночном небе метафорически названы «золотыми канделябрами».
Краткая справка.
Метафора — это смысловое сравнение двух несхожих субстанций, в которых используются предлоги «as», «как» или «like», «словно», которые присутствуют в тексте сонета. Используя эту технику, поэт хотел подсказать читателю, что одно — есть другое, но они не похожи при применении в сонете.
Но говоря об литературном образе: «gold candles», «золотых канделябров» строки 12 сонета 21, стоит подчеркнуть, что подобный образ звёзд на ночном небе, метафорически сравниваемый с горящими свечами в канделябрах, довольно часто использовался Шекспиром в пьесах.
Например, в пьесе «Ромео и Джульетта» акт 3, сцена 5, строка 9: «Night's candles are burnt out», «Ночные канделябры догорели»; в пьесе
В строке 11, повествующий бард сравнил свою любовь с ребёнком у матери, который «…не такой умный», конечная цезура при переводе на русский мной заполнена метафорой в скобке «как знать», которая решает проблему с грамматически правильным построением предложения, а таже с рифмой строки.
В строке 12, бард метафорически сравнил своё чувство любви со звёздами, которые назвал «золотыми канделябрами», его схожий образ постоянства звёзд, который отражал секреты мастерства, можно встретить в сонете 14, строках 9-11 адресованных «молодому человеку»:
— Confer!
________________
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 14, 9-11
«But from thine eyes my knowledge I derive,
And, constant stars, in them I read such art
As "truth and beauty shall together thrive» (14, 9-11).
William Shakespeare Sonnet 14, 9-11.
«Но по твоим глазам выведывал Я свои познанья,
И постоянстве звёзд, читал мастерство, такое же в них,
Как «истина и красота будут вместе процветать одни» (14, 9-11).
Уильям Шекспир cонет 14, 9-11.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 09.10.2021).
Именно в постоянстве звёзд и в глазах своего зачинателя и верификатора творческих идей, Шекспир увидел источник мастерства, где «истина и красота будут вместе процветать одни». Читатель воочию может узреть почти математическую формулу мастерства по-шекспировски при помощи космологии поэзии Эдмунда Спенсера и один из трудов Джордано Бруно — «О бесконечности, вселенной и мирах».
Завершающими строками сонета 21, повествующий как бы подводит черту, объясняя свою претензию к некому поэту, который пытался торговать божественным замыслом, когда копировал в своих стихах великолепные образцы творения, где оказалась в итоге «тафта фраз, шелковистые условия точны, трёхсложных гипербол, нарядного притворства, фигур педантичных»
«Let them say more that like of hearsay well;
I will not praise that purpose not to sell» (21, 13-14).
«Пусть они расскажут больше, что словно на слуху — вполне;
Я не буду их восхвалять, чтоб (божьим) замыслом не торговать» (21, 13-14).
В строке 13, повествующий двусмысленно написал о звёздах, которых в предыдущей строке сравнивал со своей чистой божественной любовью к юноше: «Пусть они расскажут больше, что словно на слуху — вполне». У читателя не возникает сомнений, что эта любовь вдохновляла барда на написание пьес, позднее ставших классическими образцами поэзии, эталонами мировой драматургии. Бард всю жизнь боролся с «тафтой фраз», «трёхсложными гиперболами, нарядного притворства» в своих произведениях. Ему всегда претило вычурное украшательство литературных «педантичных фигур», переполнивших литературу елизаветинской эпохи, а также речь придворных. Например, в пьесе «Потерянные труды любви» акт 5, сцена 2: