Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965
Шрифт:
В течение двух дней танки и солдаты О’Коннора двигались вперед. 12 декабря были уничтожены все укрепления и, после обстрела «Матильдами» и крейсерами королевского флота, взят Сиди-Баррани. Успех был столь ошеломляющим и неожиданным; взятые в плен – 39 тысяч человек – превосходили в численном отношении победителей. Один британский командир батальона сообщил, что захватил «5 акров офицеров и 200 акров рядовых». Черчилль, в восторге от первых докладов, сослался на борьбу греков с итальянцами, когда сказал Колвиллу: «Что ж, нам не пришлось прибегать к помощи генерала Папагоса». Черчилль позвонил королю: «Мои скромные поздравления, сэр, с большой британской победой, большой имперской победой». «Впервые с начала войны мы смогли с полным основанием использовать слово «победа» [593] .
593
Collier, War in the Desert, 27–28; Colville, Fringes, 308—9.
О’Коннор продолжал двигаться на запад, к Бук-Буку, где, согласно первоначальному плану, следовало прекратить наступление. Уэйвелл в Каире получил сообщение: «Мы достигли второго Б в Бук-Буке». О’Коннор наступал, беря в плен
Перед началом операции «Компас» Черчилль сказал Диллу, что Уэйвеллу следует действовать осмотрительнее и «не бросать в бой все имеющие силы». За неделю с начала операции Уэйвелл, – застенчивый, косноязычный Уэйвелл – которого всего несколькими месяцами ранее Черчилль считал несколько «глуповатым», превратился в героя. Черчилль узнал, что Уэйвелл написал две книги; не зная ни названий, ни темы, он приказал Колвиллу найти эти книги. Выяснилось, что молчаливый Уэйвелл был поэтом, историком, биографом и воином. В 1928 году он написал «Палестинские кампании» и только что издал свою последнюю работу «Алленби», в которой рассказал, как фельдмаршал виконт Алленби [595] во время Первой мировой войны сделал в Палестине то, что не удалось сделать ни одному британскому генералу в ту войну: полностью уничтожить противника при минимальных потерях со своей стороны.
594
Collier, War in the Desert, 29.
595
В «Харперской энциклопедии военной истории» Р.Э. и Т.Н. Депюи говорится: «Действия Алленби в этой кампании [Палестинской] действительно выше всяких похвал. Четверть века спустя его достижения в пустыне превзойдет лучший тактик Второй мировой войны Э. Роммель». Заслуги британского главнокомандующего были оценены по достоинству. Эдмунд Генри Алленби был произведен в фельдмаршалы, ему был пожалован титул виконта и 50 тысяч фунтов стерлингов. В военной истории Алленби считается самым выдающимся английским полководцем Первой мировой войны.
Уэйвелл служил под началом Алленби на Ближнем Востоке и разделял точку зрения главнокомандующего: доверяйте подчиненным, давайте им четкие приказы и позволяйте им выполнять их. Демонстрируйте там, где это требуется, храбрость, моральную и физическую, но не из любви к опасности, а для того, чтобы выполнить тяжелую работу [596] .
16 декабря О’Коннор пересек ливийскую границу. Черчилль телеграфировал Уэйвеллу: «Теперь ваша цель измотать итальянскую армию и насколько возможно очистить от нее африканское побережье». Его телеграмма Уэйвеллу от 18 декабря звучала следующим образом: «Евангелие от Матфея, глава 7, стих 7» («Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам»). Черчилль рисковал всем, отправляя солдат и танки из Великобритании в Египет, когда вторжение казалось неизбежным. Он рисковал и пока побеждал [597] .
596
GILBERT 6, 935; Colville, Fringes, 309; Mark Mayo Boatner, The Biographical Dictionary of World War II (New York, 1999), 602.
597
GILBERT 6, 935; Collier, War in the Desert, 29.
К концу года налеты становились все ожесточеннее. 8 декабря бомба попала в здание палаты общин. На следующий день Генри (Чипс) Ченнон [598] увидел Черчилля, бродящего по развалинам.
«Неожиданно я столкнулся с Уинстоном Черчиллем, одетым в пальто с меховым воротником и курящим сигару… «Это ужасно», – заметил он… и я увидел, что он очень взволнован, поскольку любит Вестминстер». Ченнон, разглядывая дымящиеся руины древнего здания, заметил: «Хорошее попадание». Черчилль проворчал в ответ: «Здесь Кромвель подписал смертный приговор королю Карлу». Вечером Ченнон написал, что «почувствовал историческое значение этой сцены – Уинстон, оглядывающий давно предсказанное им разрушение места, которое он любил» [599] .
598
Ченнон (1897–1958), американец по рождению, в 1935 году был избран членом британского парламента от Консервативной партии. Согласно Джоку Колвиллу, сэр Генри был «первой знаменитостью лондонского cafe’s socity, другом леди Кунард и Р.О. Батлера. Его произведения отличались утонченностью и остроумием. (Примеч. авт.)
599
Cv/2, 1204.
В период с сентября до конца декабря Лондон перенес более 450 налетов; иногда в минуту сбрасывалось сто бомб. 29 декабря столица перенесла самый тяжелый налет. Это был воскресный день, наиболее предпочтительный для бомбардировки промышленных районов, когда склады с горючими материалами закрыты на выходные и нет дежурных, чтобы бороться с пожаром. Все было на стороне налетчиков. Резко упал уровень воды в Темзе; облачность была высокой, туман – тяжелым. 100-я бомбардировочная группа (K-grupp 100) поднялась в воздух с авиабазы в Бретани в 17:30 по местному времени и взяла курс на Лондон, на собор Святого Павла. За самолетами наведения следовали более двухсот бомбардировщиков с авиабаз, расположенных в Северной Франции. Налет продолжался всего два часа, но бомбардировщики сделали свое дело. Первый раз 100-я группа промахнулась на тысячу ярдов, сбросив бомбы на южный берег Темзы, рядом с Elephant and Castle. Остальные бомбардировшики сбросили бомбы точно на цель, Сити (финансовый квартал Лондона), так что в итоге пожары бушевали вдоль обоих берегов Темзы. Горела даже река [600] .
600
Mosley, Battle of Britain, 149.
Эдвард Р. Марроу начал передачу с крыши Би-би-си со слов: «Сегодня вечером бомбардировщики Германского рейха нанесли удар по
601
Leonard Mosley, Marshall: Hero for Our Times (New York, 1982), 150—51.
В других районах дела обстояли хуже. Немцы сбрасывали «хлебные корзины Молотова» – ротативно-рассеивающие авиационные бомбы (РРАБ) [602] .
Была разрушена ратуша и восемь церквей Рена. Улица издателей и книготорговцев Патерностер-Роу была уничтожена полностью, сгорело около 5 миллионов книг. Среди утраченных, невозместимых сокровищ был указ Вильгельма Завоевателя о предоставлении Лондону свободы. В Ист-Энде вспыхнуло более тысячи пожаров, когда градом посыпались зажигательные бомбы. Пожары не утихали в течение двух дней. «Бедный старый Лондон, – написал Гарольд Николсон, – поденщица среди столиц, и, когда ее зубы начали выпадать, она действительно выглядит больной». На следующий день, когда Черчилль с Клементиной осматривали разрушенные районы, к ним подошла старая женщина и спросила, когда закончится война. «Когда мы их разобьем», – ответил Черчилль [603] .
602
Зимой 1939/40 года советская авиация бомбила «белофиннов» РРАБ трех модификаций: РРАБ-3 массой до 250 кг, РРАБ-2 – до 500 кг, РРАБ-1 – до 1 т. За счет хвостового оперения бомба вращалась при падении, центробежной силой разбрасывая малые бомбы – фугасные, осколочные, зажигательные. Министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов в одном из своих радиовыступлений заявил, что советские бомбардировщики не сбрасывают бомбы, а доставляют продовольствие голодающим финнам. Финны немедленно стали называть советскую кассетную авиационную бомбу РРАБ «хлебной корзиной Молотова» или «хлебницами Молотова».
603
NYT, 12/30/41; TWY, 132; Klingaman, 1941, 16.
Когда утром 30 декабря в Лондоне бушевали пожары, американцы, собравшись у радиоприемников, слушали, как Франклин Рузвельт в своих «Беседах у камина» рассказывает о положении в мире. Он подчеркнул необходимость охранять Атлантику, «где нашими соседями были и остаются англичане. На этот счет у нас с ними не было ни письменного договора, ни «устного соглашения». Однако мы верили, что сможем уладить все разногласия мирным путем, по-соседски, и это было подтверждено историей. В результате в течение более века Западное полушарие не знало агрессии ни со стороны Европы, ни со стороны Азии». И в конечном итоге, заявил Рузвельт, «ничто не ослабит нашей решимости помогать Великобритании». Зная, что многие избиратели родом из Ирландии и Италии, и им может не понравиться, что Америка собирается помогать Великобритании, Рузвельт сказал, что Ирландия и Италия – первая нейтральная, вторая «вынужденно ставшая сообщницей нацистов» – рано или поздно будут порабощены нацистской Германией. «В Азии великую оборону держит китайский народ – он ведет войну против японцев». Затем, как бы утверждая, что этим «сказано достаточно», он добавил: «В Тихом океане находится наш флот». Опасность исходит из Европы, где британцы сражаются в одиночку, и им необходимо оказать материальную поддержку. «По мере того как будут производиться самолеты, корабли, пушки и снаряды, правительство, исходя из рекомендаций своих военных экспертов, сможет определять, как их лучше всего использовать, чтобы обеспечить оборону нашего полушария. Вопрос о том, какую часть вооружений послать за границу, а какую оставить дома, мы должны решать исходя из общих военных потребностей. Соединенные Штаты должны стать военным арсеналом для всей мировой демократии. Для нас это неотложная и важная задача. Мы должны взяться за дело так же решительно и споро, с таким же патриотизмом и самопожертвованием, как если бы сами были в состоянии войны. Мы предоставили британцам большую материальную помощь и в будущем сделаем в этом направлении еще намного больше. Никакие преграды не заставят нас от этого отказаться… Их сила растет. Это сила людей, которые ценят свободу больше собственной жизни» [604] .
604
FDR broadcast, 12/29/40, Franklin D. Roosevelt Presidential Library and Museum.
Фразу «арсенал для всей мировой демократии» долго помнили по обе стороны океана. Это были дерзкие слова, обнадеживающие и многообещающие, но как быть с британской неспособностью платить за помощь? «Никакие преграды не заставят нас от этого отказаться». Но разве отсутствие у Британии наличных денег не являлось такой преградой? В последний день года Черчилль в телеграмме Рузвельту дал оценку «всего, что вы сказали вчера… особенно планов по оказанию нам помощи, без которой гитлеризм не может быть искоренен из Европы и Азии». Он опустил фразу, которая была в проекте телеграммы: «Запомните, господин президент, мы не знаем, что вы имеете в виду или, точнее, что Соединенные Штаты собираются делать, и мы боремся за наши жизни» [605] .
605
FDR broadcast, 12/29/40, Franklin D. Roosevelt Presidential Library and Museum; Colville, Fringes, 321; C&R-TCC, 1:122 23.
Черчилль и британцы дожили до конца года, который Черчилль назвал «самым прекрасным, как и самым ужасным, годом в нашей длинной английской и британской истории». Этот год, как он написал позже, превзошел год испанской Армады, кампаний Мальборо, побед Нельсона над Наполеоном, даже всей Первой мировой войны. В течение 1940 года «наш небольшой древний остров… оказался способным вынести всю тяжесть и удары судьбы мира… В одиночестве, но при поддержке всего самого великодушного, что есть в человечестве, мы дали отпор тирану на вершине его триумфа» [606] .
606
WSC 2, 628—29.