Украденный наследник
Шрифт:
На мгновение я даже задумалась, не сдаться ли мне на ее милость. Возможно, я была бы полезна в качестве заложницы. Если бы Ориана привела меня к Верховной королеве, та наверное, не стала бы проявлять жестокость. До меня никогда не доходили слухи о том, что она учиняла расправы и зверства.
Но если будет заключено перемирие, меня тут же вернут лорду Джарелу и леди Ноури. Верховная королева охотно выполнит все их простые требования, чтобы выиграть хотя бы крохотную возможность отвергнуть трудные.
К тому же я не была до конца уверена, на чьей
– Где ты был? – спросила она у Оука резким тоном. – Неужели Виви и эта девчонка Хизер позволяли тебе вытворять такое, пока вы жили в мире смертных? Убегать, никого не предупредив?
– Уходи, – отозвался Оук.
– Стражники сообщили, ты вернулся не один. А еще ходят слухи, что та жуткая девочка из Двора Зубов куда-то пропала.
Он не ответил, смерив мать скучающим взглядом.
– Тебе нельзя приближаться к ней одному.
– Я принц, – бросил он. – И могу делать все, что захочу.
Сначала на лице Орианы отразилось удивление, потом – обида.
– Я оставила Мадока ради тебя.
– И что с того? – Оук, похоже, совершенно не чувствовал вины. – Я не обязан ни слушать тебя, ни выполнять твои приказы. И отвечать тоже не должен.
Я ожидала, что она даст ему пощечину или позовет стражников, чтобы они сделали это за нее, но потом поняла, что те подчиняются не леди Ориане, а принцу. Сейчас власть находилась в руках смертных сестер, которые его любили.
Но я и представить не могла, что мать подойдет к нему, прикоснется ко лбу и осторожно откинет его темно-золотые волосы, обнажив маленькие рожки.
– Знаю, – ответила она. – А еще понимаю, что не могу желать победы ни одной из сторон. Раньше я проклинала тот день, когда Мадок отправился на поиски этих девчонок, а теперь желаю лишь одного: чтобы мы все снова могли быть вместе.
Оук, недавно так дерзко говоривший с матерью, уткнулся лбом в ее ладонь и прикрыл глаза. В этот момент я осознала, как мало знаю о них. Невооруженным взглядом было видно, что они любят друг друга, и мне отчаянно захотелось, чтобы меня тоже кто-нибудь ласково погладил по волосам.
Ориана вздохнула.
– Пожалуйста, останься сегодня в комнате. Если не хочешь меня слушаться, сделай это хотя бы потому, что на пиру будет скучно, а твоей сестре этой ночью и без тебя хватит забот.
Она поцеловала его в лоб и ушла.
Скрип закрывшейся двери напомнил о том, в каком рискованном положении я находилась. Надо было как-то убедить Оука оставить меня во дворце. Найти причину, достаточно серьезную, чтобы он вступился за меня перед матерью и сестрами. Я не сомневалась, что играю в игры смертных лучше него, пусть он совсем недавно вернулся в Фейриленд. Более того, я умела жульничать. Могла посчитать количество черничных пятнышек на рубашках карт и перемешать их так, чтобы сверху оказались те, что мне нужны. Ребекка делала так постоянно.
– Давай поиграем в «Рыбку», – предложила я.
Похоже, он испытал облегчение от того, что я не стала расспрашивать его о матери. К примеру, почему он обижается на нее или почему, несмотря на это, она так к нему добра. Я вдруг задумалась: а что, если он искал Мадока, когда наткнулся на меня накануне?
Я принялась тасовать карты и продолжила говорить, чтобы отвлечь его от движений своих рук.
– А что еще было на кухне?
Оук слегка нахмурился, и я занервничала, но тут же поняла, что он просто пытается сосредоточиться.
– Фазаны, – ответил он. – Торты из желудей. Ой, я тут вспомнил. У меня где-то остались сладкие кольца, которые я насобирал на Хэллоуин. Я наряжался самим собой.
Его слова прозвучали жутковато, но где-то в глубине души я пожалела, что у меня такой возможности никогда не было.
Я сдала ему нижние карты в колоде, а себе – верхние, позаботившись о том, чтобы в моей руке оказалось много карт одинакового достоинства. Несмотря на это, он победил один раз. Но я выиграла дважды.
Оук позволил мне провести у него под кроватью и ту ночь, и следующую тоже. Уже тогда я узнала, что шансов на перемирие нет, что Двор Зубов проиграл войну и что лорд Джарел – мой отец – погиб.
Впервые более чем за год я спала спокойно и очнулась ото сна, только когда день был уже в разгаре.
Я всегда буду благодарна ему за то время, даже несмотря на то, что три дня спустя стражники вывели меня из его комнаты, заковав в цепи. Даже несмотря на то, что Верховная королева выслала меня из Эльфхейма, а Оук не сказал ни слова, чтобы ее остановить.
Глава 4
Позади заброшенного дома две фейрийских лошади жуют одуванчики в ожидании наездников. Стройные, как лани, и окруженные мягким сиянием, они скользят между деревьями, словно привидения.
Оук подходит к ближайшей из них. У нее нежно-серый окрас, а грива заплетена в нечто, напоминающее сеть, и украшена золотыми бусинами. По обе стороны седла закреплены кожаные сумки. Лошадь сразу утыкается носом в ладонь принца.
– Вам доводилось ездить верхом на фейрийских скакунах? – спрашивает он меня, и я смеряю его взглядом, который он заслуживает.
При Дворе Зубов меня не учили практически ничему из того, что полагается знать ребенку королевских кровей. Мне не показывали, как пользоваться магией, оставив меня такой, какой я была. Я знала лишь простейшие заклинания, не умела вести себя согласно этикету и никогда не ездила на фейрийских лошадях.
– Не доводилось? А ведь вы будете чудесно выглядеть с развевающимися за спиной волосами, – продолжает Оук. – Словно неукротимая фейри из древних времен.
От смущения у меня сжимаются внутренности. Возможно, он просто насмехается надо мной, но, услышав его слова, я ощущаю как стыд, так и удовольствие.
Тирнан ведет Гиацинта по газону, придерживая его рукой за спину. Странная манера обращения с пленником.
– Вас хлебом не корми, дай очаровать каждую змею, которая встречается на вашем пути, какой бы хладнокровной и злобной она ни была. Оставьте хотя бы эту в покое.