Украденный наследник
Шрифт:
Когда я потеряла сознание и упала на снег, именно Богдана завернула меня в мантию и на руках отнесла в замок.
Ведьма прошла в мою комнату с ледяными стенами и опустила меня на ложе из звериных шкур. Коснулась моего лба пальцами, которые были в два раза длиннее обычных. Посмотрела на меня своими черными глазами и покачала головой, так что ее буйные, спутавшиеся от гроз волосы заходили ходуном.
– Сейчас ты мала и напугана, но это не будет продолжаться вечно, – сказала она мне. – Помни: ты королева.
Услышав ее слова, я подняла голову.
Когда Двор Зубов отправился на юг воевать с Эльфхеймом, Богдана за нами не последовала. Я думала, что никогда больше не увижу ее, и сожалела об этом. Если кто-то из них хоть немного заботился обо мне, то это была она.
Поэтому теперь мне еще хуже от мысли, что за мной гонится именно она, что именно она преследует меня по улицам города смертных.
Когда я слышу, что ведьма приближается, то сжимаю зубы и стараюсь ускориться. Мне уже больно дышать, а все тело ломит от усталости. Я пытаюсь сказать себе, что, возможно, смогу с ней договориться. Может быть, она гонится за мной только потому, что я сразу ринулась прочь.
Я оглядываюсь назад и тут же понимаю, что совершила ошибку. Я сбиваюсь с темпа и оступаюсь. В это же мгновение ведьма протягивает ко мне длинную руку, явно готовая разрезать меня на части своими острыми, как нож, ногтями.
Нет, договориться, видимо, не получится.
Мне остается лишь одно, и я делаю это. Оборачиваюсь и щелкаю зубами, вспоминая, каково это – вонзиться ими в плоть. Я воскрешаю в памяти то сладкое чувство, когда причиняешь боль тому, кого боишься.
Я не превосхожу Богдану по силе. Я не быстрее и не хитрее ее. Но, вероятно, я в большем отчаянии. И хочу выжить.
Ведьма замирает. При виде моего оскала делает шаг навстречу, но я шиплю на нее. В выражении ее лица и блеске черных глаз таится нечто, что я не могу до конца распознать. В них читается триумф. Я тянусь за одним из лезвий, спрятанных под платьем, и снова жалею, что со мной нет разделочного ножа.
Тогда я достаю маленький складной ножик и пытаюсь раскрыть его.
Внезапно до меня доносится стук копыт, и я думаю, что это глейстиг. Наверное, ей как-то удалось найти нас и теперь она хочет посмотреть, как меня заберут. Хочет позлорадствовать. Видимо, она рассказала Богдане, чем я занимаюсь. Значит, все это происходит из-за нее.
Но из темноты леса появляется вовсе не глейстиг. Я вижу, как в озерцо света неподалеку от какого-то здания заходит юноша с козлиными ногами и рожками. На его груди золотистая кольчуга, а в руке тонкая шпага. Его лицо безмятежно, точно как у спящего.
Я замечаю рыжевато-русые кудри, убранные за острые уши, и накинутую на широкие плечи мантию гранатового цвета. На его шее виднеется шрам, а на голове – венец. Он двигается так, словно рассчитывает, что мир прогнется под него, стоит ему только приказать.
Над нашими головами сгущаются тучи. Он направляет шпагу на Богдану.
Затем переводит взгляд на меня.
– Благодаря вам погоня выдалась веселой. – Его янтарные глаза сверкают по-лисьи ярко, но теплоты в них нет.
Надо было предупредить его, что нельзя отводить от Богданы взгляд. Ведьма сразу видит возможность и бросается к нему, стремясь ногтями вспороть грудь.
Однако он даже не успевает парировать удар, потому что Богдану останавливает другой меч – зажатый в руке рыцаря. Мужчина облачен в кожаный доспех, на котором виднеются тисненый узор и широкие вставки из серебристого металла. Его волосы цвета ежевики коротко пострижены, а в темных глазах притаилась настороженность.
– Грозовая ведьма, – чеканит он.
– С дороги, никчемный прихвостень, – говорит она рыцарю. – Иначе я призову молнию, которая поразит тебя раньше, чем ты успеешь сдвинуться с места!
– Пускай ты и способна отдавать приказы небу, – отвечает ей рогатый юноша в золотистой кольчуге, – но мы, увы, сейчас стоим на земле. Ступай прочь, или мой друг проткнет тебя мечом раньше, чем ты успеешь призвать хотя бы дождик.
Богдана прищуривается и оборачивается ко мне.
– Я вернусь за тобой, дитя, – сообщает она. – И когда это случится, лучше не убегай.
Она удаляется в лесную тень. Стоит ей скрыться из виду, как я бросаюсь мимо рогатого юноши, тоже стремясь ускользнуть.
Он хватает меня за руку. Оказывается, он сильнее, чем я думала.
– Леди Сурен, – произносит он.
Я испускаю гортанный рев и впиваюсь ногтями в его щеку. Конечно, они не настолько длинные, как у Богданы, но поцарапать его до крови все равно удается.
Он шипит от боли, но не ослабляет хватку. Напротив, заворачивает мне руки за спину и держит крепко, как бы я ни рычала и ни брыкалась. Что еще хуже, свет падает на его лицо под другим углом, и я наконец-то понимаю, чья кожа осталась под моими ногтями.
Принц Оук, наследник престола Эльфхейма. Сын Главного генерала, оказавшегося предателем, брат смертной Верховной королевы. Оук, которому я когда-то была обещана в жены. Оук, который некогда был мне другом, хотя уже, видимо, этого не помнит.
Что там говорил про него фейри, сопровождавший глейстиг? Избалованный, безответственный и буйный. Я допускаю, что это правда. Хотя он облачен в сияющий доспех, но искусством боя владеет ужасно. Даже не попытался заблокировать мой удар.
За этой мыслью следует другая: я напала на принца Эльфхейма.
Ох, вот теперь у меня точно неприятности.
– Ты значительно упростишь ситуацию, если начиная с этого мгновения станешь выполнять все наши указания, дочь предателей, – сообщает мне темноглазый рыцарь в кожаном доспехе. У него длинный нос, а также вид человека, которому отдавать честь привычнее, чем улыбаться.
Я открываю рот, чтобы узнать, что им от меня нужно, но голос не слушается – я слишком долго им не пользовалась. Звуки, которые я издаю, не похожи на то, что я хотела сказать, и мои слова не поддаются пониманию.