Украденный. Книга вторая
Шрифт:
— Моя лушь догонит их на краю света, — произнёс колдун. — Решай!
— Я сидел во тьме, слушая голоса, доносящиеся отовсюду. И я узнал голос Океана. Он поведал мне, откуда пришли люди и что лежит за Истоком.
Будто тьма дрогнула в углу.
— Не было нужды требовать у Океана проход. Ты мог бы просто спросить его. И он готов был ответить. Так хочешь ли ты узнать, откуда люди пришли в этот мир?!
Колдун дрогнул, рассыпался в углу и тут же возник напротив Ариса.
— Они всегда были здесь. Они никогда не покидали этого мира. Это наш дом. Мы рождены здесь и для него. У нас никогда
Воздух затрясся от хохота. Колдун дрожал от смеха:
— О, глупец! Океан солгал тебе! Ты не видел мрака, который покрывал мир, не сидел тех тварей! Это был их мир. Скажи, почему же, если мы были тут не гостями, а хозяевами, мир был так жесток к нам?!
Арис произнёс:
— Когда-то давно на свете уже был человек, который хотел пройти к Истоку. Но Океан стережёт Исток. К Истоку не пройти никому, кто несёт злобу в душе. Тот человек не смирился. Он опустошил мир, собрал силу всего света и пришёл к Океану. И они бились. Океан победил его, но мир погрузился во тьму. Слишком сильно был нарушен баланс. Небо заволокло тучами. Страшные чудовища родились из мрака. Люди, оставшиеся в живых, прятались как мыши под землей. Но потом они научились бороться с чудовищами и тьмой. Мир снова стал таким, каким и был создан. Светлым и гостеприимным. А потом появился ты. Но в этот раз я встал на твоём пути и я не позволю тебе сделать с миром тоже, что сделал твой предшественник.
Несколько мгновений стояла тишина. Потом колдун сказал:
— Я не верю тебе. Все твои слова — ложь. Говори — ты согласен?! — прорычал он и земля дрогнула, а где-то в городе с грохотом упали башни.
— Отец! Ты слышишь меня? Мне нужна твоя помощь.
— Он слышит тебя! Он тоже ждет ответа.
— Отец, прошу, ты всё слышал! Помоги же мне. Колдун хочет, чтобы я вонзил меч в него и убил тебя. Тогда он освободится, он возьмет мое тело и мне не устоять, я слишком слаб. Но ты можешь устоять! Ты сильнее меня. Ради меня ты прошёл пол мира, ради меня ты разбудил его. Ради меня умоляю, дай мне время исполнить твою клятву!
Арис стёр слезу:
— Всего один миг! Удержи его!
Арис поднял меч и развернул его лезвием к себе. Лицо колдуна исказила гримаса злобы.
— Я не позволю тебе!
Он протянул руки, когда Арис сказал:
— Отец, помни, клятва исполнена. Я отмщу Арису за Вазирика! Только не дай ему помешать мне!
Тело колдуна замерло. Лицо изменилось, теплая улыбка приоткрыла губы:
— Вазирик! Я держу его!
— Я люблю тебя, отец! — сказал Арис и упал грудью на меч. Спустя миг он был мёртв.
— Что ты сделал?! — проревел голос колдуна, поднимаясь всё выше. Он ринулся к упавшему телу, но прежде, чем он схватил его, глубоко внизу задрожала земля.
Трещины покрыли двор, они ширились, росли, пока весь город Октафор не рухнул в бездну. Когда пол в башне встал на дыбы, руки колдуна вдруг охватили себя с боков, не давая сделать ни одного движения.
Глаза царя Лаодокия смотрели на тело Ариса с любовью пока пол не обвалился и сверху не накрыло стропилами балок, а сверху и все строение провалилось в бездну. И тогда колдун закричал, и его крик разнесся далеко над долинами, но было уже поздно — объятия Океана
Люди, которые едва успели взобраться на холмы, замерли у подножия сторожевой башни, когда из Октафора донесся грохот. Холм и город дробился, камни взлетали в небо и падали, достигая середины долины, с грохотом вспахивая землю. Часть южной башни взлетела целиком, а потом упала прямо в водяные столбы, которые вырвались из земли. В одну минуту город Октафор исчез в водяной пене и потоки хлынули в долину.
— Бежим! Бежим! — закричали многие, но другие говорили:
— Бежать некуда. Если вода достигнет нас, нам не спастись. Позади снова спуск в долины, будем ждать тут.
Волны катились, пенясь, крутясь воронками меж пологих склонов долин. Некоторые говорили, что видят прозрачные силуэты, которые хватали лушь и тащили под воду. Кто-то сказал, что это русалки. Но понять точно, были ли это русалки не удалось, всё происходило слишком далеко.
Наконец вода начала лизать языками подступы к сторожевым холмам, водовороты вились, крутя камни и палки, поднимаясь вверх и люди визжали от страха, когда над Октафором раздался вой, полный тоски и скорби. Вой рос и ширился, разносясь над узкими долинами, взлетая на холмы. И у каждого перевернулось что-то внутри.
— Это колдун кричит, — заявил советник Дарунок, — Великий вождь Арис все-таки победил его. Он спас нас!
— Да, победил, — проговорил с тоской женский голос, — но что сталось с ним самим?
В следующий миг что-то еще произошло под землей. Волна поднялась в центре, расходясь кругами, ударила, окатила холм брызгами, сверкающий столб пламени взлетел из середины озера, там, где стоял прежде город Октафор. А следом вода начала уходить, утекая в подземные щели. Оцепенев от священного ужаса, все смотрели вниз. Огромный провал теперь зиял на месте Октафора и вода, журча, утекала сквозь червоточины и трещины. Черные комья земли и овраги темнели теперь на месте долины, а на месте города зияла огромная пропасть.
— Колдун мертв! Великий вождь Арис победил его, — произнес царь Дламине. — Кто усомнится в этом повинен в смерти за святотатство! Великий вождь умер и Небесный отец забрал его в свои чертоги!
— Те, кто остался в живых вечно будут хранить этот подвиг в сердцах и передадут другим все, что случилось, — мрачно возвестил Жаме, вождь анназар. — Мы будем хранить его заветы, а на холме возведем статую в честь великого вождя и храм.
— Это будет храм Новой веры! — воскликнули шаманы.
Там, где зияла пропасть, начала вдруг снова подниматься вода, но теперь она не неслась бешеным потоком. Заполнив провал до краем, она замерла и теперь огромное озеро переливалось под солнцем, кипя волнами. Холм, долина и древний город Октафор, исчезли под водой.
— Это священное место отныне. Мы будем поклоняться тут великому вождю и жить по его заветам. Иначе Небесный отец разгневается на нас и отомстит, произнёс советник Кайсо.
И снова все глубокомысленно кивнули. А затем, как по команде все повернулись туда, где Лаура, жена великого вождя Ариса, прикрывая лицо руками беззвучно рыдала.