Украина и остальная Россия
Шрифт:
СССР хвастлив и лжив. Но по меньшей мере одно его достоинство истинно. Несмотря на нацизм большинства его правителей (некогда тайный, ныне — раз можно — открытый), страна эта ещё со времён Киевской Руси многонациональная. И, несмотря на их усилия, многонациональной останется.
4. Независимы МЫ или ОТ НАС?
Но я противник не только государства национального. Государство независимое тоже вызывает у меня немалые подозрения.
Вечна слава защитников независимости народов Европы от нацистского нашествия. УПА вправе гордиться фактом (хотя, конечно, не методами) защиты независимости Галиции
Но чего, кроме жалости, заслужили борцы за независимость Ирака от ООН? Каково было украинским крестьянам, которых галицийские патриоты жгли и душили «за то, что москалей кормят»? Стоило ли гибнуть во славу Великой Германии?
Для меня независимость — не цель. А лишь одно из множества средств, которыми пользуются в своих интересах личности. Иногда объединённые в государства, иногда прикрывающиеся именем государств. Ибо целью всегда может быть только личность. И благо нации, народа, государства реально, только если оно складывается из блага всех личностей, эти нацию, народ, государство составляющих. А что-то иное объявляют целью, если личность не может (не хочет?) указать свою цель открыто. Чаще всего — если знает, что её цель остальные личности не примут.
Много на свете любителей использовать независимость, чтобы объявить защиту жертв вмешательством во внутренние дела грабителей. Стоит ли такая цель наших средств?
А уж независимость экономическая в наши дни вообще абсурдна. Это в раннем Средневековье крестьянин мог жизнь прожить, добывая железо в ближайшем болоте, удобрения в хлеву, а лекарства среди лесных трав. Можно и нынче жить независимо — если согласен существовать на средневековом крестьянском уровне. Только не худо бы помнить: тогда до пятидесяти доживали редкие счастливчики, а голод и эпидемии обходили Землю с регулярностью времён года. И не забыть, что так жили крестьяне. А дворяне пили греческие вина, носили английское сукно и испанские доспехи, ели индийские пряности… И платили за всё это их крестьяне. Не удивительно, что правителям независимость выгодна всегда. А подданным?
Один экономический закон обрекает на застой промышленность, если в таможенных границах, её замыкающих, народу меньше, чем в СССР. Так уж совпали числа — лет 50 назад хватало и населения Великобритании, а лет через 20 и в Китае народа мало будет для замкнутой жизни. Не зря исчезли таможенные границы в цивилизованной части Европы. Не зря США, Мексика, Канада пару лет назад создали свой общий рынок. А мы именно сейчас надумали ограждаться от всесоюзного рынка! Надеялись, что Запад, заваленный новинками, возьмёт у нас сталь, сваренную по рецептам прошлого века? Или чернобыльские овощи?
Обнаружив, что у нас этот закон мало кто знает, я написал о нём краткую статью. Уже более полугода лежит она в редакции «Одесского вестника» — слишком резкая. Может, когда-нибудь рискнут напечатать?
5. Во что мы попали?
А уж независимая Украина, на мой взгляд, просто опасна для всех своих граждан. Этнические чистки у нас всегда немыслимо кровавы. Не говорю о евреях, которых резали все — от Хмельницкого до Петлюры. Но вспомним хотя бы: Зализняк и Гонта, захватив Умань, топили польских детей в тазах, наполненных кровью их родителей. Даже в не самом гуманном XVIII веке это зверство выдающееся. Не удивительно, что участники Колиивщины, пытавшиеся укрыться в России, выданы Польше как уголовные преступники. Их можно понять — Правобережная Украина натерпелась от Польши всякого. Но простить?
Экономическую независимость Украины мы уже распробовали. Помните горы листовок о москале, съевшем наше сало, и златых горах в светлом суверенном грядущем! Где сейчас их авторы? Что говорят те, кто им поверил?
Деятельность всех ветвей власти не оставляет никаких сомнений в целях, которых добивались — и добились! — авторы декларации 1991.08.24. Экономические реформы на Украине не ведутся. Даже те немногие рыночные законы, которые удалось пробить через парламент при Фокине, отменены декретами Кучмы. А политически Украина, пожалуй, пока прогрессивнее Узбекистана — но даже до Киргизии ей далековато.
1993.08.08 «Останкино» вело круглый стол с лидерами российского движения демократических реформ. Их спросили: чувствуете ли ответственность за последствия реформ? Ответ был: реформы неизбежны, отказ от них куда опаснее. И главным доказательством помянули Украину. Хорошо ли быть таким примером?
Но со всем этим можно бы примириться. Многие так и сделали. Страшнее другое.
6. Чем это кончалось?
Я согласен с Олегом Кудриным: эрудиции у меня куда больше, чем ума. И эрудиция постоянно мне напоминает: не бывало (и даст бог, не будет) ничего разрушительнее и опаснее для Украины, чем независимость.
Страшен сталинский голодомор. В 19 321 934 годах хлебородная Россия (Украина, Кубань, Дон, Поволжье, северный Казахстан) потеряла 20–25 % населения.
Но 40 лет после воссоединения стоили Украине по крайней мере двух третей её жизней. Благодаря тому, что большую часть этих лет она была… независимой.
Схема событий проста и стабильна.
Очередной гетман при избрании клянётся блюсти единство с Россией. Но очень скоро обнаруживает: единство это ему — и большинству казачьей старшины — невыгодно.
Конечно, Россия в те времена раем не была. Но, приходя в себя после Смутного времени, вынуждена из крестьян своих выжимать не все соки, а оставлять что-то на их прокорм и размножение. Казачеству, пополнявшемуся доселе беглыми, мысль о необходимости беречь «братьев-гречкосеев» была не слишком привычна.
Царь Алексей Михайлович был «Тишайший». Если сравнить с предшественниками, особенно с памятным в ту пору Иваном IV Кровавым (которого угодливые историки чаще звали кличкой его деда Ивана III — Грозный). Но всё же самодержец самого централизованного государства Европы. Вольностей в обращении с собою и своими чиновниками не терпел. Казачья же старшина привыкла к польским порядкам (точнее, беспорядкам; в ту пору говорили «Polska nerzadem stoi» — «Польша беспорядком держится»). И учиться дисциплине в мирное время не стремилась.
В Польше требовать защиты можно было только у собственной сабли. Но если сабля крепка и готовых по её взмаху собраться немало — живи спокойно. И бей соседей, у которых челяди меньше. Шляхтич Хмельницкий стал мятежником лишь после того, как его поместье разгромил сосед Чаплинский. А в России наезд (вооружённый налёт на соседское имение) мог стоить головы. Легко ли забыть такое развлечение?
Через полгода-год новоизбранный гетман уже искал, как от обременительного единства избавиться. Находил быстро. Объявлял нарушенной какую-нибудь из святых казачьих вольностей. И признавал Переяславский договор утратившим силу.