Укрощение ловеласа

Уинтерз Ребекка

— Давайте не будем сейчас беспокоиться о таких вещах, — промолвил Люк и до конца ужина больше не проронил ни слова.

Жасмин чувствовала себя все более неуютно и отказалась от второй чашки кофе, понимая, что и так уже не сможет сегодня уснуть.

Наконец, не в силах дольше выносить возникшее между ними напряжение, она сказала:

— Я отняла у вас столько времени. Я уже поужинала, и если вы тоже, то можно уезжать.

Люк поднял бровь:

— У вас на этот вечер назначена встреча с Реми?

— Нет.

— Тогда почему вы торопитесь завершить

нашу встречу?

Краска бросилась Жасмин в лицо.

— Я сегодня разбудила вас так рано и поэтому чувствую себя виноватой. Вам еще полчаса добираться до дома, а завтра вас ждет рабочий день в банке.

— Я большой мальчик, если вы еще этого не заметили. Я ложусь спать и просыпаюсь тогда, когда хочу.

— Разумеется. Просто я так благодарна вам за все, что вы для меня сделали. И мне неудобно, что я отнимаю у вас столько времени, которое вы могли бы провести с… — Это был тот редкий случай, когда Жасмин не смогла подобрать слова.

— С другой женщиной? Вы это хотели сказать?

— Нет, — солгала она.

— Другими словами, вы интересуетесь моей личной жизнью?

— Это не мое дело. — Жасмин затрепетала, чувствуя, как накаляется атмосфера.

— Ну же, смелее. Спросите, есть ли у меня женщина.

Она подняла голову:

— Люк…

— У меня было много женщин, но ни с одной я не хотел прожить всю жизнь и тем более жениться на ней.

Жасмин различила боль за циничными словами.

— Почему?

Он покачал головой:

— Теперь ваша очередь. Кто тот особенный для вас мужчина в Айдахо, к которому вы так торопитесь вернуться? Ковбой, нетерпеливо вас ожидающий?

Жасмин ухватилась за это заявление, словно за спасательный круг:

— А если так и есть?

Когда не хочешь отвечать, лучше всего задать встречный вопрос. Да и должен же быть где-то тот мужчина, которого она мечтала встретить, навсегда вернувшись в родные края.

Жасмин даже не предполагала, что темные глаза Люка могут стать еще чернее.

— Он — друг вашей семьи? Тоже держит ранчо?

— Я бы предпочла сменить тему, если не возражаете.

— Почему? — настаивал Шарьер. — Она для вас слишком болезненная?

— Возможно, я отвечу на ваш вопрос, если вы ответите на мой.

Жесткая линия рта Люка смягчилась.

— Так вам все-таки интересна моя личная жизнь.

Он загнал ее в угол, и она ответила:

— Только если вы в настроении поделиться со мной.

Люк глубоко задумался, а потом начал рассказ:

— В школе я влюбился в девушку. Мы собирались с ней пожениться осенью, после окончания школы. Я безумно ее любил. — Эта фраза отозвалась болью в сердце Жасмин. — Когда ты молод, чувства бурлят, и ты воображаешь себя бессмертным. Как-то на выходные наша компания из шести человек, включая моего лучшего друга, решила развлечься прыжками с парашютом.

Дальше он поведал историю, которая потрясла Жасмин. Это просто чудо, что Люк выжил в той авиакатастрофе.

— Я всегда предлагал самые опасные развлечения. Много раз моя тяга к приключениям брала верх над здравым смыслом. Что

ж, за все надо платить. С тех пор брак больше не входил в мои планы. Но это вовсе не значит, что я не наслаждаюсь женщинами, как вы уже обнаружили.

С минуту Жасмин не могла поднять глаза на собеседника, остро переживая только что услышанное.

— Теперь ваша очередь, Жасмин, — добавил он.

Но все, о чем она могла сейчас думать — это о той боли, через которую пришлось пройти Люку.

— Это объясняет, почему вы так бурно отреагировали, когда решили, что я собираюсь прыгнуть с утеса. Конечно, вы были не просто слегка расстроены тогда. Какой ужас! Мне так жаль, что вам пришлось пережить такое.

— Это случилось очень давно, и многие годы я не думал о той катастрофе, пока не услышал, как визжат подростки, прыгая с утеса. И тут воспоминания вернулись. Стоило мне увидеть, как вы направляетесь к ступеням, ведущим наверх, меня охватил страх за вас. Я боялся, что может произойти еще одна трагедия.

— Понимаю. И какая же я идиотка: надо было сказать вам сразу, что не собираюсь принимать участие в этой затее.

— Вы же не знали, кто я и что замышляю. К сожалению, с людьми происходит немало неприятных вещей, что вынуждает нас защищаться.

Жасмин огляделась вокруг, словно только что заметила других посетителей, и предложила:

— Почему бы нам не продолжить разговор в машине по дороге домой? Мы уже здесь не одни.

— Вы правы. И все глазеют на вас. Узнают ли они вас после того телеинтервью или нет, но вы всегда будете привлекать внимание. Как это было с вашей бабушкой Меган.

Она взглянула ему в глаза.

— Реми, должно быть, рассказывал вам о ней.

— Он сказал лишь, что вы напомнили ему Меган и поэтому он не смог вам отказать. Он любил ее?

— Да, — прошептала Жасмин. — Вы догадались?

— Реми не смог этого скрыть.

— Дедушка боялся, что Реми так никогда и не перестанет ее любить. — Она отвела взгляд. — Идемте.

На обратном пути, проезжая мимо земель, которые Жасмин собиралась приобрести, Люк ненадолго остановился, съехав на обочину. Ночь уже накрыла поля, почва которых так высоко ценилась цветоводами. Но, взглянув на море, виднеющееся вдали, Люк подумал, что у Грасса есть и другие уникальные достоинства. Нежный ветерок, дующий от воды, ерошил волосы Жасмин. В темноте мерцали огни вилл. Все вокруг, казалось, проникнуто каким-то неуловимым очарованием.

Не глядя на спутницу, Люк сказал:

— Неужели вы в самом деле сможете бросить все это и оставить Реми нести бремя в одиночку?

— Он возвращает себе свою жизнь. И у него есть семья, чтобы ему помочь. А меня дома ждут родные.

Люк повернулся к ней:

— Почему тот ваш мужчина не был с вами на Геронисосе?

Жасмин не смотрела на него, но Шарьер почувствовал, что ее спокойствие притворное.

— Разведение скота похоже на выращивание растений. Перефразируя ваши слова, можно сказать, что скотовод не может надолго оставить свои стада.