Укрощение строптивого лига
Шрифт:
— Да, Тирс, — кивнула Эдалина, — тогда я знать не знала, что где-то живет замечательный викарт Диар Нормер Рийский. Зато с курносым соседом Айлефом мы дружили с детства и, когда разъехались по пансионатам, обменивались трогательными письмами.
Так вот, я ужасно переживала, что мы не сможет быть вместе. Казалось, что умру, если нас разлучат, — рассказывая об этом, она рассмеялась. — Мне снились сны, что он женится на Зиеле Вафкорт, безобразной, зато с огромным приданым. Это казалось несправедливым, и я намерена была бороться за счастье. О, Альдера, смешно сказать, но я даже готова была
Брови Тирса поднимались выше и выше.
— Однако, мама, я не знал, что бы были настолько порывистой натурой.
— О, еще какой! Потому не удивительно, что, когда по дороге в храм на весеннее благословение, увидела афишу о приезде в город знаменитой гадалки-оракула Аадаре, я решила, что доберусь до нее, чего бы это не стоило.
— И добралась?
— А как же! День, когда я планировала посетить ее, совпал с дежурством в паре с Виалиной. Она была послушной, робкой, а мне предстояло подбить ее на целое приключение! Сбежать в обеденный час и добраться до дешевого постоялого двора на окраине города.
— Знаменитая предсказательница остановилась именно там? — ехидно подметил Тирс. — Да!..
— И как вам это удалось? — спросила я, заинтригованная историей.
— Помог случай. Нервничая, я разбила одну из ваз наставницы. Виалина испугалась, и я соблазнила ее на бегство под предлогом, что видела в одной лавке точно такую же!
— Ну-ну, — хмыкнул Тирс. — И?
— Аадарой оказалась старуха в выцветшем наряде, обвешанная множеством дешевых бус. Своим видом и предсказанием она произвела на нас такое впечатление, что после визита к ней и мне, и Виалине стало не до вазы.
Мы с Тирсом невольно вытянули головы к Эдалине.
— Оракул начала с Виалины. Предсказала ей раннюю смерть, так же смерть мужа, а затем и ее будущего ребенка. А мне невероятно удачный брак с особой императорской крови и единственного сына, который будет по жизни одинок, — она вздохнула. — В пансионат мы вернулись вовремя. Конечно же, без вазы. В назидание меня заперли на сутки в кладовке. Это ерунда, однако Виалина прокралась ко мне и через замочную щель сообщила, что хочет еще раз посетить гадалку. Но я захотела тоже! Поразмыслив над словами старухи, я поняла, что мое предсказание не такое и радостное. Ведь любой матери хочется, чтобы ее дети были счастливы.
Виалина проявила недюжую изобретательность и храбрость. Раздобыла ключи от черного входа, выпустила меня, и ранним утром, едва край солнца появился над небосводом, мы перебрались через забор и побежали на окраину города. Только предсказание оракула, что мы еще поживем, придавало нам храбрости. Ведь, чтобы сократить путь, мы пошли через ремесленную улицу… Ох, и дрожали мы от каждого шороха…
Стоило вспомнить, как прошло мое посещение ремесленного квартала, я прониклась атмосферой побега двух юных пансионаток. Но викартесса продолжила рассказ, чем отвлекла меня от воспоминаний.
— От нашего грохота проснулся весь постоялый двор. Владелец ругался, но мы не уходили, и тогда он пригрозил гадалке, что если она не избавится от двух дурочек, выставит ее вон. Вот так, сонная гадалка, едва продравшая глаза ото сна, приняла нас вновь, — Эдалина сделала театральную паузу. — Старуха сказала, что есть вероятность изменить наши судьбы, если мы выполним одно условие, — она снова замолчала.
— И? — поторопила мы ее. — Какое?!
— Она сказала, что Альдера, возможно, смилуется, если мы с Виалиной подарим ДРУГ другу самые дорогие вещи, которые у нас есть.
Ничего себе поворот! Мы с Тирсом растеряно заморгали.
— У Виалины были две любимые ценности: простенькое колечко, доставшееся от прабабки, и невзрачный камушек, который она почему-то очень берегла. И когда встал вопрос, чем обменяться, она решила отдать кольцо. А мне казалось, что кольцо должно остаться у нее. Вот я и написала ей на уроке чистописания ту записку.
— Но она подарила кольцо?! — не выдержал Тирс. — Ведь была же продажа камня Дотвигами!
— Нет, — покачала головой Эдалина. — Виалина отдала камень, как я и просила. А я отдала ей родовой амулет, защищавший от проклятий.
— Что-то я не понимаю, — выдохнула я.
— Я тоже, — подтвердил Тирс. — Если подвеска подарена тебе, то как Дотвиги могли продали ее Максильену?
— А они не продавали. Я долго носила ее, не снимая, пока Спаст случайно не подметил особенности подвески. Маг расспросил, откуда она, есть ли еще подобные камни, и пришлось рассказать, что подарила подруга. Подвеска была дорога мне, но ради блага Миритии я преподнесла ее Максильену. А потом один из помощников Спаста, работавший над артефактом, проболтался о замечательных свойствах Небесного камня. Так пошли слухи, что это невероятно ценная вещь. Разорившаяся Вирнестия, подзуживаемая советниками, решила извлечь выгоду. Предъявила стародавнее описание приданого, что давалось за матерью Веры, и объявила во всеуслышание, что подвеску забрали у них незаконно. Разгорелся скандал. При таких обстоятельствах Максильену ничего не оставалось, как объявить о пожаре в хранилище. И тогда встал вопрос о настоящей наследнице. Видишь, мы все-таки изменили судьбы.
— Но Виалины и ее мужа нет, — напомнил Тирс.
— Потому что она надела мой защитный артефакт на дочь, а не на себя. Когда неотвратимое проклятье внезапно обрушилось на нее, Лазар пытался помочь, но не вышло. Они угасли меньше чем за два дня, однако успели спрятать Лазарию. Вот такая история, — вздохнула Эдалина.
Я сидела и молчала. Едва попав в этот мир, мучилась вопросом: почему оказалась вдалеке от своего мира, без родителей. А оказалось, что они меня спрятали подальше от опекунов. И что мама выбрала меня, потому что очень любила.
После такого открытия я переволновалась, расстроилась и долго не могла уснуть. Но под утро сон все же сморил.
Глава 41
Теперь понятно, почему мама всякий раз настаивала, что я должен жениться. Догадывался же, что она изначально видела Веру моей невестой и всеми силами подталкивала к тому, чтобы мы были вместе.
Тогда давление невероятно раздражало, как и любые намеки на женитьбу, а потом… потом судьба сделала хитрую петлю, и случилось невероятное — я влюбился. Холодный, высокомерный викарт влюбился в ту, от которой при первой встречи впал в оторопь. Кто бы мог подумать?!