Укрощение зверя

Головачев Василий Васильевич

– В таком случае я пока отправлюсь по делам. Надумаешь куда-нибудь поехать – позвонишь. Один не выходи ни в коем случае.

Так на второй день работы (не бей лежачего, как говорят в таких случаях) Илья смог освободиться для решения личных дел, а именно – попытаться встретиться с женой. Что сказать ей при встрече, он не знал, поэтому ждал этого момента с тревогой и страхом, как перед важным экзаменом.

Однако встретиться с Владиславой в этот день не удалось. Телефоны не отвечали, ни мобильный, ни домашний (сменила, что ли?), а на звонок в дверь никто не откликнулся. Вполне могло быть, что Владислава, сдав экзамены

за третий курс, уехала-таки из столицы, а где ее искать, Илья не знал. Впрочем, оставалась призрачная надежда, что она гостит у подруг. Одну из них – Валентину Черных, сокурсницу жены, Илья помнил, осталось теперь только найти ее адрес. А после странного сна с замком, когда он услышал зов Владиславы, желание найти ее усилилось настолько, что Илья решил заняться поисками жены немедленно. Надо было лишь узнать у «важной охраняемой персоны» – Данилы – план его походов на субботу, двадцать шестое июня.

На всякий случай он еще раз позвонил Владиславе по известным ему телефонам, ответа не получил и спустился к машине в минорном настроении.

Для выполнения обязанностей телохранителя Пашину выдали «транш» – деньги на расходы в количестве восьмидесяти тысяч рублей – и снабдили транспортом – отечественной «Вербой» белого цвета с московскими номерами. У машины был форсированный двухлитровый двигатель, позволявший ей приличными темпами набирать скорость до двухсот двадцати километров в час. Правда, по московским улицам с вечными пробками особо не разгонишься, но руки соскучились по рулю, и Илья с не испытанным ранее удовольствием садился на место водителя, чувствуя эмоциональный подъем.

От Миусской улицы до площади Пушкина рукой подать – минут двадцать пешего хода, но Тверская практически всегда плотно забита машинами, движущимися со скоростью около десяти километров в час. И Пашин потратил на весь путь от своего дома до «гостиницы» Данилы те же двадцать минут.

Бабушка Милолика встретила его, как всегда, приветливо, с улыбкой, и ему пришлось выслушать ее монолог о «войне цивилизаций» – она послушала новости по телевизору – и попить чаю.

– А что за война? – не сразу вник в суть монолога Илья. – Между кем и кем?

– Передача была, – всплеснула руками старушка, – круглый стол с участием ведущих аналитиков и политологов. Идет война между христианской и мусульманской цивилизациями. Все признаки налицо.

– Успокойтесь, Милолика Степановна, – снисходительно улыбнулся Илья. – Это все происки определенных идеологов, пытающихся переложить вину за все, что делается в мире, с больной головы на здоровую. Война, конечно, идет, но не между цивилизациями, а между террористами, направляемыми американскими и западными политиками, и остальным миром. Америка ведь христианская страна?

– Так она себя представляет.

– А на чьей стороне она воевала в Югославии в конце прошлого века, устанавливая «мир и порядок»? На стороне христиан-сербов? Нет, на стороне боснийских мусульман. А кого поддержали насквозь мусульманские страны Персидского залива во время операции США «Буря в пустыне»? Исламский Ирак? Нет, коалицию христиан. Кто такой бен Ладен? Борец за исламскую идею уничтожения неверных? А кто его спонсировал и использовал против тогдашней империи СССР? Те же христианские Соединенные Штаты. Понимаете? Агрессивный террористический ислам не цивилизационный субъект, а средство для радикального переустройства мира.

Пашин заметил, что Данила, замерший в дверях, не сводит с него глаз, подмигнул ему.

Данила порозовел, скрылся в своей спальне, проговорив оттуда:

– Дядя Илья, вы говорите, как дядя Георгий.

– Что ж, значит, мы думаем одинаково.

– Спасибо за просвещение, – улыбнулась Милолика. – А я-то все за чистую монету принимаю, об чем они там болтают.

Илья поймал мудрый, с лукавинкой, взгляд старушки и понял, что все она понимает как надо, а тему затронула лишь для того, чтобы проверить мировоззрение гостя. Уж не ведунья ли она? – мелькнула мысль. Ведьма, как говорили встарь, имея в виду исконное значение этого слова: «ведающая матерь».

Милолика упорхнула на кухню с посудой, вернулась.

– А ты какой веры будешь, мил человек?

– Православной, – ответил стесненно Илья. Подумав, добавил: – Не нынешней, перенявшей методики христианства, а древней, опирающейся на Родовой Искон и Традицию.

Илья не стал говорить, что стал приверженцем древлеверской Традиции недавно, да и то под влиянием Витязей Союза славянских общин. Бабушке было достаточно и того, что он идет правильной дорогой. Он мог бы добавить в развитие затронутой темы, что новое мироустройство, предлагаемое Западом, полностью подчинившимся слугам Морока, невозможно без натравливания народов друг на друга, без краха России, поэтому западные кукловоды и используют по всему миру радикальных исламистов, в том числе в России – в Чечне, Ингушетии, Дагестане и даже в исконно русских городах. Но вряд ли бабушка Милолика нуждалась в этом уточнении. Она все видела и так.

– Вижу, – вдруг поклонилась Илье старушка, словно прочитав его мысли, – наш ты человек, Илюша.

Она скрылась на кухне.

Илья посмотрел на возникшего на пороге спальни Данилу. С трудом унял душевное волнение, внезапно еще раз осознав, что хозяйка квартиры далеко не так проста, как кажется. Не зря же Георгий поселил Данилу именно у нее, а не у себя, где он находился бы под надежной защитой. Наверняка квартира Милолики тоже охраняется каким-нибудь колдовством и «не видна» ни одному черному магу на службе Морока.

– Куда идем? – с готовностью поднялся Илья из-за стола.

– В библиотеку, – сказал Данила, – в район Киевского вокзала.

– Поехали.

– Будьте осторожнее, – пожелала им на прощание бабушка, – неспокойно мне что-то сегодня.

– Не беспокойтесь, Милолика Степановна, – веско сказал Илья, – мы люди мирные, но наш бронепоезд в любой момент может покинуть свой запасный путь.

– Не ссорьтесь ни с кем, – улыбнулась старушка, – машинисты.

Сели в арендованную «Вербу» Пашина, с трудом выбрались на Тверской бульвар.

Илья включил экстрасенсорное сканирование, опасных потоков внимания к машине не почувствовал, но решил не расслабляться. Бабушка Милолика не стала бы пугать постояльца и его телохрана от нечего делать, ей были ведомы какие-то скрытые линии прогнозирования будущего, поэтому стоило отнестись к ее предупреждению всерьез.

Улица напротив архива художественного института была забита машинами, поэтому Илье пришлось оставить «Вербу» на площади Киевского вокзала и пройтись пешком лишних сто метров.