Укрощение зверя
Шрифт:
– Как Иннокентию удалось справиться с ним? – поинтересовался Антон. – У него есть оберег?
– Нечто вроде этого. Шри Янтра.
– А нас не засекут по реакции заклинания? – робко спросила Владислава.
– Может быть, и засекут. Наши люди в это время наверху отвлекают охрану храма, это предусмотрено планом. Однако поторопимся.
Обе группы соединились и устремились вперед вместе. Но шли недолго. Иннокентий, по-прежнему шагавший впереди, поднял руку, призывая отряд остановиться.
– Пришли!
Лучи фонарей осветили стены и потолок тоннеля, не обнаружив ничего похожего на двери, люки или хотя бы ниши
– Ничего не видно…
– Мы и в самом деле у цели?
– Храм Спасителя над нами, – сказал волхв уверенно.
– А Лик Беса?
– Врата недалеко. По прямой – всего метрах в тридцати.
– Через горные породы?
– Над нами пустоты. Толщина потолка тоннеля в некоторых местах не превышает полутора метров.
– Как же мы раздолбаем эту перегородку?
– Взорвем, – сказал Георгий.
– Но взрыв услышит охрана…
– Поэтому придется действовать быстро. Отойдите назад, начинаем.
Георгий махнул рукой своим подчиненным, и парни в камуфляже начали снимать рюкзаки и доставать снаряжение.
Иннокентий покружил по тоннелю, разглядывая потолок в свете фонаря, ткнул пальцем вверх.
– Здесь!
Глава 28
Врата ада
Нельзя сказать, что охрана бункера, в котором находилась плита с Ликом Беса, прозевала момент нападения. Но она никак не ожидала, что десант противника будет столь нагло и внезапно высажен не сверху, как следовало ожидать, а снизу, из-под земли. Хотя у приданного ей в помощь молодого колдуна из свиты Черного Вея и появилось ощущение, что магическую защитную сеть подземелий храма кто-то пытается взломать. Однако поделиться своими сомнениями с господином он не успел.
Почти ровно в два часа ночи где-то в глубинах земли под храмом Спасителя раздался глухой взрыв.
Земля содрогнулась. Качнулись стены храма. Сотрясение вызвало печальный перезвон на стене иконостаса. Проснулись монахи, жившие при храме в своих крохотных кельях. Но поскольку «землетрясение» не повторилось, все успокоились. Кроме охраны, разумеется. Для нее как раз все только начиналось. А так как никто из сторожей-монахов и бойцов подразделения «Стикс» не ждал появления десанта снизу, из недр горы, на которой стояли и Кремль, и храм Спасителя, это позволило десантникам завладеть инициативой и быстро зачистить подвалы и бункера четвертого уровня комплекса, доступ к которому, по мысли его защитников, был практически невозможен.
Монахов, имеющих магические способности, было двое – бритоголовый молодец и старик бомжеватого вида. Ими сразу же занялся Иннокентий.
Охранников в черных беретах оказалось шестеро, все они были вооружены автоматами Калашникова десантного образца, пистолетами и гранатами, поэтому бой с ними длился дольше, пока бойцам Георгия не удалось загнать их в дальний конец подземелья и нейтрализовать с помощью дымовых шашек.
Иннокентий и сам Георгий в это время покончили с колдунами, охраняющими дверь в бункер, где хранился Лик Беса. Да, у них было свое оружие – трезубцы и посохи, плюющиеся сине-фиолетовыми молниями, но против волхва и Витязя они оказались бессильны.
Георгий, буквально исчезая в воздухе – так быстро он перемещался, достал в конце концов бритоголового молодца, а Иннокентий отразил выпад старика таким образом, что молния разряда, сорвавшаяся с посоха, вернулась обратно к владельцу магического «излучателя» и ужалила его в глаз.
После этого Иннокентий занялся «разминированием» колдовских заклятий, охраняющих вход в бункер, и это зрелище оказалось не менее впечатляющим, чем сражение белого и черного магов.
Все пространство подземелья с рядами колонн вдруг заполнилось сверкающим серебристым туманом, который собрался в летающие извилистые струи, и эти струи начали с визгом гоняться за людьми и жалить их, как змеи. К счастью, Иннокентию удалось сотворить нейтрализующее заклинание, дым рассеялся, хотя одна из туманных «змей» «укусила»-таки бойца в камуфляже. Он упал, парализованный. Но Иннокентий быстро привел его в чувство, и трагедии не произошло.
– Теперь ваша очередь, – отступил в сторону волхв, тяжело дыша.
Георгий дал команду, и его подчиненные сначала расстреляли телекамеры на колоннах, потом амбразуры с торчащими оттуда стволами пулеметов, и последней – дверь в бункер.
Отряд ворвался в помещение, и лучи фонарей выхватили из темноты тумбу постамента с лежащей на ней плитой Врат, олицетворяющей вход в преисподнюю Морока, откуда он время от времени поднимался в мир Земли.
Один из бойцов авангарда с любопытством приблизился к постаменту, разглядывая странный объект. Георгий окликнул его, пытаясь остановить, но отреагировать на предупреждение парень не успел.
Выпуклое, источающее зеленовато-синеватое свечение изображение морды апокалиптического Зверя на плите Врат вдруг приобрело жизнь и объем, метнулось к бойцу текучей тающей струей, и он вспыхнул, как свечка, загорелся, закричал, падая на пол и начиная кататься с боку на бок. Иннокентий подскочил к нему с кругляшом Янтры, крикнул:
– Огнь, упади!
Ядовито-желтые и зеленоватые языки пламени погасли, но тело бойца продолжало дымиться, а потом на глазах обескураженных свидетелей драмы начало рассыпаться в пепел.
Владислава со слезами на глазах спрятала лицо на груди Ильи. Что-то прошептала Валерия. Мужчины молчали.
Георгий шагнул к постаменту с плитой, толкнул воздух ладонью, и невидимый тугой удар отбросил колеблющуюся зыбкую струю к плите, вогнал ее в прежние границы выпуклой морды Зверя. Георгий присел на корточки над продолжавшим дымиться телом бойца, точнее, над горкой пепла, повторяющей форму тела, проговорил глухо:
– Сашка… я же вас инструктировал…
– Время! – незнакомым «металлическим» голосом произнес Иннокентий. – Наверху началась тревога! Сейчас здесь будет «Стикс». И кое-кто еще.
– Уходим, – поднялся на ноги Георгий. – Данила, раскладывай на плите свой крест.
– А он… этот гад… нас не сожжет? – неуверенно спросил Максим.
– Это была последняя «мина», – буркнул Илья. – Саша разрядил ее… ценой жизни.
– Начинай, – мягко подтолкнул Данилу к жуткой плите Иннокентий.
Художник очнулся, достал из рюкзака холщовый мешочек с дощечками рун. Было видно, что он не уверен в своих силах и побаивается морды Зверя, которую то и дело передергивали судороги. Впечатление складывалось такое, будто Зверь пытается освободиться от материальной тяжести плиты и хочет вырваться на волю.