Укрощенное сердце
Шрифт:
Тогда она надеялась не встретиться с Джаспером. Теперь… теперь она не знала, на что рассчитывает. Зато точно знала, чего боится.
Внезапно ее охватила паника, и, обернувшись к Джасперу, она спросила:
– Джослин ненавидит меня? Скажи, прошу тебя.
– Не знаю, – ответил он после паузы, глядя поверх ее головы куда-то вдаль. – Я не понимаю, что чувствует Джослин. Но если бы тебя захватил мой брат… Радуйся, что его здесь нет.
Их глаза встретились. Джаспер словно во сне склонился к ней. Или это она качнулась к нему? Как бы то ни было, сердце
Джослин рассматривала вошедшую пару с откровенным любопытством. Ронуэн определенно делала все возможное, чтобы ее лицо осталось невозмутимым, но ее потрясенный взгляд и пробегающая по телу дрожь говорили о многом. Неужели она боится наказания от руки Джослин? Или все это связано с ее чувствами к Джасперу?
А что Джаспер испытывает к своей пленнице? На его красивом лице застыло злобное выражение, совершенно ему несвойственное. Сообразив, в чем дело, Джослин спрятала улыбку. Вначале такое выражение лица нередко появлялось у Рэнда, когда он имел дело с ней. Он страстно желал ее и так же страстно ненавидел. И все это время любил. Хотя он открылся ей только после свадьбы.
Неужели Джаспер, отчаянный бабник, за которым всегда бегали женщины, наконец-то нашел ту, которая тронула его сердце?
Джослин внимательно смотрела на остановившуюся перед ней пару. Трудный жесткий мужчина. Упрямая, но ранимая женщина. Она едва не рассмеялась при мысли о том, какая упорная борьба их ожидает, прежде чем они найдут любовь. Но улыбкой тут не поможешь. Не сейчас.
Она забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
– Ну здравствуй, Ронуэн, – начала она. – Не думала, что ты вернешься в Роузклифф при таких обстоятельствах.
– Что она здесь делает? – раздался громкий крик.
Все оглянулись и увидели стоявшую на открытом балконе Изольду.
– Ей не место среди хороших людей. Брось ее в тюрьму, дядя Джаспер. – Девочка изо всех сил стиснула руками перила, глядя сверху вниз на своего врага. – Она хотела навредить нашей семье. Если ты нас любишь, немедленно отправь ее в тюрьму и никогда, слышишь, никогда, не выпускай оттуда.
Глава 11
Как же Ронуэн мечтала убежать! Но это невозможно. Она пленница Джаспера. И ей остается лишь молча стоять посреди огромного зала и слушать, как Изольда выкрикивает в ее адрес оскорбления. Джослин попыталась успокоить ребенка, но это лишь усилило страдания пленницы. Когда девочка скатилась вниз по ступенькам и, плача, бросилась в объятия дяди, Ронуэн захотелось умереть.
Она никогда не думала, что ее будет презирать ребенок. Человек, тем более женщина, не может пасть так низко. А слушать утешения Джослин, которая должна была ее ненавидеть, еще унизительнее.
Джаспер придерживал рыдающую Изольду, пока Джослин утешала девочку.
– Послушай меня, малышка. Тюрьма не всегда правильное решение. Важно, чтобы наказание было соразмерно преступлению.
– Она предала своего господина, а предателей всегда
– Но… кто тебе это сказал?
– Гэвин. Он сказал, что с предательством нельзя мириться.
– Все намного сложнее, дорогая.
Джослин нежно убрала локон с мокрой щеки девочки.
– Прежде всего твой отец не ее господин.
– Неправда! Он ее господин! Как может быть иначе? Это английские земли, и папа – господин тех, кто на них живет.
– Все не так просто, дорогая. Мы же говорили с тобой об этом.
Изольда немного успокоилась и подняла на мать виноватый взгляд. Но когда она покосилась на Ронуэн, вину снова сменила ненависть.
– Она плохая. Она заставила меня пойти с этими ужасными людьми. Я не понимаю, почему ты ее защищаешь!
– Я ее не защищаю, – объяснила Джослин, демонстрируя чудеса терпения.
Во всяком случае, терпения у нее было куда больше, чем у Ронуэн, которая больше не могла молчать.
– Тогда почему ты не бросишь меня в тюрьму? – выкрикнула она. – Я же не отрицаю своей вины!
Джослин сложила руки на груди и в упор взглянула на Ронуэн.
– Поверь мне на слово, я испытываю сильное искушение. Но в тюрьме твоя немотивированная ненависть к англичанам только усилится. И еще ты станешь мученицей в глазах тех, кто разделяет твои чувства.
Смущенная Ронуэн покачала толовой. Джаспер ее не освободит. А Джослин не бросит в тюрьму. Что они хотят с ней сделать?
Ронуэн скрестила руки на груди, передразнив позу Джослин.
– Если меня не бросят в тюрьму, тогда что? Имей ввиду, я не стану твоей служанкой, если твой план именно таков. Не буду скрести полы и чистить котлы.
– Попридержи язык, женщина, – вмешался Джаспер и цепко ухватил ее за плечо. – Нет ничего зазорного в честной работе. Ты будешь делать то, что тебе прикажут.
– Ну и что ты мне прикажешь? – спросила она.
Джаспер не ответил, и Ронуэн вовсе не была уверена, что хочет этот ответ услышать. Как он хочет поступить? Избегать ее или спать с ней? Почему-то Ронуэн была уверена, что возможны только эти две крайности и никакой золотой середины.
Джаспер все еще обнимал Изольду, и девочка взирала на него с откровенным обожанием. Ронуэн хотелось предостеречь малышку. «Милая, такая любовь ни к чему хорошему не приведет, а только разобьет тебе сердце. Не забывай, что он твой родной дядя. Да и в любом случае он для тебя слишком стар».
Но только Изольда не будет ее слушать. Да и сама Ронуэн не стала бы слушать увещевания старших.
– Это я решила твою судьбу, – громко объявила Джослин, снова обратив на себя всеобщее внимание. – Я сделаю из тебя настоящую леди.
Ронуэн лишилась дара речи. В этом не было никакого смысла.
– Английскую леди, насколько я понимаю, – ехидно уточнила она, вновь обретя способность говорить.
– Но, мама! Это несправедливо!
– А я думаю, что вполне справедливо. Это самое лучшее наказание для нашей дикарки Ронуэн, выросшей в лесной чаще. И ты мне поможешь.