Укрощенное сердце
Шрифт:
– Кто знает… кто знает…
Он окинул ее похотливым взглядом с головы до ног, что несказанно удивило Ронуэн.
Неужели он ревнует? Ронуэн усмехнулась.
– Я вполне в состоянии решить, чей интерес мне нужен, а чей – нет.
После этого она гордо выпрямилась и пошла к двери.
Вошедший в зал сквайр галантно придержал для нее дверь. Словно подстрекаемая неким бесом противоречия, Ронуэн спросила:
– Вы не проводите меня в кухню?
Физиономию мужчины осветила довольная улыбка, но, прежде чем ответить, он поискал взглядом Джаспера, который, как она
– Конечно, мисс. Почту за честь сопровождать вас.
Чтобы найти сушеную ромашку, много времени не потребовалось, поэтому Ронуэн была едва ли спокойнее, когда снова появилась в зале. Джаспер следил за ней тяжелым взглядом. Его физиономия была задумчивой и мрачной. Сквайр подошел к Джасперу, а Ронуэн направилась к очагу, чтобы взять горячей воды и приготовить детям успокаивающий чай. Только снова направившись к лестнице, она обратила внимание на людей Ламонта.
Англичане тоже бывают разные, решила она. Как и валлийцы: одни порядочные люди, зато другие… Ронуэн вздрогнула. Другим было бы лучше вообще не рождаться на свет. Она инстинктивно почувствовала, что старший посланец Ламонта принадлежит к последней категории.
Проходя мимо них, она высоко подняла голову.
– Послушайте, мисс, – окликнул ее старший.
Ронуэн остановилась на первой ступеньке.
– Да?
Он встал и быстро подошел к ней.
– Ваш друг Рис шлет вам поклон, – тихо произнес он.
– Что?
Находившийся в противоположном конце зала Джаспер поспешно вскочил. Ронуэн понимала, что, какую бы весточку ни принес посланец, она не предназначена для ушей Фицхью. Поэтому она неимоверным усилием воли расслабилась и даже сумела мило улыбнуться.
– О чем вы говорите?
– Скоро вы будете свободны. Во время темной луны [3] оставьте боковые ворота открытыми.
Ронуэн не верила собственным ушам. Неужели это правда? Заметив, что Джаспер быстро идет к ней, она отвела глаза.
– Вы мне льстите, сэр, – усмехнулась она. – Я пленница и не вольна делать то, что мне заблагорассудится. Вот и сейчас я должна вернуться к леди Джослин. Доброго вам вечера. – И она поспешила вверх по лестнице, прочь от ухмылявшегося гоблина и от кипящего гневом Джаспера.
[3]Временем темной луны обычно называют последние три дня лунного цикла перед новолунием, когда в небе обычно луны не видно.
Рис собирается спасти ее.
И Саймон Ламонт ему помогает?
Но решающую роль в успехе их плана отвели ей. Именно она должна впустить Риса и его вероломных английских союзников в сердце замка Роузклифф.
Ронуэн остановилась на площадке перед входом в комнаты Джослин. Как, черт возьми, Рис сумел договориться с Саймоном Ламонтом?
Действительно ли они союзники или просто лгут ей, используя ее преданность Рису, чтобы получить доступ
Ронуэн уныло прислонилась к стене, прижалась головой к прохладной каменной поверхности и уставилась на высокие, утопающие в тени стропила. Пресвятая Дева, что же ей делать? Как узнать правду?
Но даже если это не обман и Рис действительно передал ей эту весточку, сможет ли она открыть боковые ворота и впустить своих соотечественников в замок, зная, что следствием этого поступка непременно станет насилие? Зная, что Рис намерен драться с Джаспером? И это сражение между ними будет вестись до конца, пока один из них не умрет.
Распахнулась дверь и в коридор выглянула Изольда.
– Иди скорее, Ронуэн. Вода остынет, а Гэвин хнычет как маленький ребенок.
Он и есть ребенок, подумала Ронуэн, и на глаза ей навернулись слезы. «Вы все дети и не заслуживаете несчастий, которые вас ожидают». Она отступила от стенки, вошла в комнату и занялась приготовлением чая. Изольда и Гвен расположились на высокой кровати матери. Гэвин, всхлипывая, выпил чай и лег на брошенный на пол тюфяк.
А Ронуэн сложила два шерстяных одеяла в некое подобие тюфяка в углу напротив кровати Джослин, сняла туфли и расшнуровала платье. Но не разделась и не легла, а продолжала стоять, глядя на медленно угасающий в очаге огонь.
– Ты в порядке? – спросила Джослин, сидевшая рядом с Гэвином. – Мне кажется, тебя что-то тревожит.
В какой-то момент Ронуэн почти решила признаться во всем старшей подруге. Но что сможет сделать Джослин? Она обязана бороться со всеми, кто несет угрозу ее дому и семье. И Ронуэн, вздохнув, отвернулась.
– Нет, все в порядке. Я просто молюсь.
Только ни одна молитва не шла на ум. О чем ей молиться? Об успехе Риса или о его неудаче? Ей следует благодарить Господа за новых союзников Риса или молить об избавлении от них? Она легла, полностью одетая, чувствуя себя совершенно больной от тревоги. И поскольку так и не решила, о чем молиться, стала просить Небеса о божественном наставлении.
Ей было необходимо вмешательство свыше, поскольку, что бы она ни сделала, расплата будет ужасной.
Во время долгой бессонной ночи Ронуэн стали ясны две вещи. Прежде всего, находясь в здравом уме, она не должна пускать Риса и Ламонта в замок. Слишком много невинных жизней будет загублено в сражении, которое неминуемо начнется. Не могла она позволить мятежникам рисковать собственной жизнью ради нее. Она знала, как сильно Рис хочет получить Роузклифф, но не желала стать частью его заговора. Не могла.
Когда забрезжил серый пасмурный рассвет, она пришла к единственно возможному решению. Ей придется бежать.
Время темной луны начнется через три дня. До этого она должна покинуть Роузклифф.
Ронуэн поднялась со своего ложа, положила одеяла в сундук и устало потерла ладонями лицо. Лучшее, что она может сделать, – исчезнуть, потому что без нее у Риса не будет повода нападать на Джаспера – во всяком случае, не сейчас. Она понимала, что может лишь отсрочить неизбежное, но не желала чувствовать себя виноватой, каким бы ни был исход сражения.