Укрощенный дьявол
Шрифт:
– Найдите миссис Монтфорд и приведите ее ко мне, – распорядился граф.
Глава 12,
в которой начинает вырисовываться правда
Навестив миссис Бартл, Обри не спешила вернуться в замок. Удивляя саму себя, она брела по деревенской дорожке, потом остановилась возле пруда у подножия холма и сорвала несколько рогоз. Бережно уложив их в пустую корзину, Обри села на торчащий из земли огромный камень и предоставила своим мыслям полностью вернуться к тому, чем они были заняты весь сегодняшний день, – к лорду Уолрейфену,
Взглянув на гладкую, как стекло, поверхность воды, Обри слегка улыбнулась. И после того, как она разделила с ним постель, было все равно странно даже в мыслях называть его Джайлзом. Но теперь она думала о нем почти постоянно. Сегодня она думала о том, как восхитительно было чувствовать его губы и его руки на своем теле, о радости, которую она, очевидно, доставляла ему. Но она вспоминала и обиду, которой так явно наполнились под конец его глаза. Обри сожалела, что нельзя взять назад или хотя бы смягчить некоторые свои слова.
Граф сказал, что не будет принуждать ее к чему-либо, чего ей не хочется делать. Поразмыслив над этим, Обри пришла к заключению, что верит ему. Несмотря на все его недостатки, граф производил впечатление в высшей степени честного человека, а теперь она знала, что он восхитительный любовник. Обри закрыла глаза, подставила лицо осеннему солнцу и позволила себе представить его красивые черты. Она уже начала привыкать разговаривать с ним и часто спорить – по всяким будничным делам, начала с нетерпением ожидать его быстрых шагов и звенящего смеха, которые раздавались в коридорах замка. Впервые за многие годы она почувствовала себя живой, счастливой и почти в безопасности.
И замок, казалось, тоже ожил и стал настоящим домом, когда в нем появился Джайлз. Обри немного грустно размышляла о том, как скоро Уолрейфен покинет Кардоу и вернется в Лондон, как долго на этот раз будет отсутствовать – еще год? или пять лет? – и о том, как пусто станет в замке, когда он уедет. Обри прерывисто втянула в себя воздух, удивляясь, как расстраивает ее теперь мысль о том, что она не будет его видеть.
И все же, как бы сильно Обри ни тосковала по нему, она не примет его предложения. Она отдалась Уолрейфену и сейчас подумала, как было бы хорошо, если бы она делила с ним и постель, и жизнь, если бы у нее был кто-то, кого она обнимала бы и кто обнимал бы ее, кто-то, кто просто заботился бы о ней. Это было бы ни с чем не сравнимое блаженство! Но даже если бы она захотела пойти на такое унижение, у нее есть Айан, о котором она обязана думать. А кроме того, Лондон был слишком опасным местом и для нее, и для мальчика.
К тому времени, когда Обри вернулась с прогулки, дневное солнце уже согрело мощеный двор. Она пересекла двор и вошла в кухонное помещение. Летти и Ида стояли возле чулана, склонив головы друг к дружке, но при звуке открывшейся двери мгновенно прекратили шептаться и испуганными глазами взглянули в ее сторону, а Ида подавила усмешку.
– Вы уже закончили помогать в прачечной? – с легкой укоризной обратилась к девушкам Обри, поставив корзину на стол у двери. – Если да, то вы, Летти, можете помочь натирать пол в позолоченной гостиной. А вам, Ида, полезно лежать, держа ногу поднятой.
Сделав реверанс,
– Идите сюда, – шепотом сказала служанка, втягивая ее в чулан.
– Господи, что случилось? – пробормотала Обри.
– Вот, – крепко закрыв дверь, Бетси сунула что-то в руку Обри, – спрячьте это в карман.
Обри взглянула вниз. Шпильки? О Боже, ее шпильки.
– Я забрала их прежде, чем они попались на глаза Летти. – Доброе лицо Бетси покраснело. – Но уже началось перешептывание.
– Перешептывание? – ошеломленно переспросила Обри.
– Да, мадам, как будто они ваши. – Я не желаю ничего знать, – твердо сказала Бетси. – Но шпильки есть шпильки, и в доме не так много людей, которые ими пользуются.
Обри закрыла глаза и сжимала руку в кулак, пока шпильки не вонзились ей в кожу. Она не знала, что сказать, что опровергнуть.
– И сейчас мистер Огилви хочет вас видеть, – продолжила Бетси. – Он уже добрых десять минут ждет вас в вашей гостиной. Так что лучше всего узнайте, что он хочет.
– Да, разумеется, – тихо сказала Обри.
– Прошу меня простить, мадам, но с вами все в порядке? – отвернувшись от полки, уже мягче спросила Бетси. – Вы что-то задержались.
– Все хорошо, – кивнув, выдавила из себя Обри. – Спасибо, Бетси. – С развязанными болтающимися лентами шляпы Обри вышла из чулана и направилась в свою гостиную.
– Миссис Монтфорд, – вскочив на ноги; вежливо поздоровался Огилви, когда Обри вошла в комнату. – Его сиятельство хочет видеть вас в своем кабинете. Полагаю, дело очень срочное.
– Конечно, я сейчас же приду, – с трудом произнесла она.
Двигаясь словно во сне, Обри положила шпильки и сняла шляпу, она до сих пор не могла прийти в себя после предупреждения Бетси. Святые небеса, как она могла быть такой неосмотрительной? А теперь еще то самое, чего она боялась с того момента, как этим утром покинула спальню графа Уолрейфена, – ее вызывают в его рабочий кабинет.
Быть может, граф собирается продолжить свои уговоры стать его любовницей? И быть может, он решил, что раз она оставила свои шпильки разбросанными у него на столе, то могла бы согласиться и на это? В любом случае ее репутация была бы подорвана окончательно. Несколько месяцев после ее приезда в Кардоу остальные слуги подозревали, что она была любовницей майора. Ей очень трудно было ходить с поднятой головой и, несмотря ни на что, выполнять свою работу. Не замечая, что все еще держит в руках шляпу, Обри отправилась в кабинет графа.
Когда она вошла, Уолрейфен шагнул вперед, как будто собирался поздороваться с ней, и ее вопросительный взгляд метнулся к его лицу. Обри сразу же заметила, что граф плохо выглядит, и ее первым побуждением было броситься к нему, погладить по щеке и спросить, что случилось. Но в этот момент он слегка отступил влево, и Обри увидела лежавший у него на письменном столе плед.
Внезапно все изменилось. У нее остановилось дыхание, и она, должно быть, покачнулась, потому что граф сильной теплой рукой поддержал ее под локоть.