Укус анаконды
Шрифт:
…Вася же, однако, на ее ответ долго моргал глазами, так ничего и не поняв насчет идеалов коммунизма, а потом извинился и отчалил, и больше с подобными просьбами к Анне не обращался.
Когда же Вася от имени Литровского обратился к ней с предложением о сотрудничестве на коммерческой основе, и они начали общаться на эту тему, Вася все беспокоился, а не может ли получиться так, что «Гермес» будет платить деньги, а ненароком (ну, например, во время отсутствия главного редактора) кто-нибудь напишет что-нибудь плохое про «Гермес» или Литровского, и это опубликуют?
– Ну что Вы! – заявила она Васе. – У нас в главной редакции на стенде висят два списка – «черный», то есть, тех, кого нужно «мочить», и «белый» – тех, кого ни в коем случае трогать. С тех пора как вы предложили сотрудничество на коммерческой основе, вашу фирму тотчас же внесли в «белый список».
Вася воспринял ее слова за чистую монету и все просил (опять же, предлагая деньги) снять для него копию обеих списков.
Мобильник зазвонил снова. Анна глянула – опять Кириллов.
– Вот, – сказала она Чумнову, демонстрируя номер на мобильнике, – шестерка Вашего приятеля все названивает. Все беспокоятся, чтобы о них плохо не писали, деньги навязывают, а сами до сих пор договор подготовить не могут. Ей-Богу, как дети малые!
– Ну ответь, – почти просительным тоном сказал Чумнов.
Ему, видимо, тоже очень хотелось, чтобы между «Золотым словом» и Литровским с компанией установились дипломатические отношения. Анна ответила. Промокашка уточнил, во сколько конкретно будет она около подъезда дома и сказал, что деньги при нем.
– Да зачем мне ваши деньги! – взъелась Анна. – У меня их все равно больше не примут, пока не будет договора и пока я не вручу под расписку вашему Литровскому чек на ту сумму, что получила!
Но в трубке уже раздались торопливые гудки.
– Вот чудной человек! – прокомментировала Анна не столько для себя, сколько для мэра. – Ему про Фому, а он про Ерему! Я ему говорю: договор давай, а он мне: нате вам деньги.
– Ладно, не переживай, – успокоил ее мэр. – Все будет нормально. Пусть платят, в конце концов, все видные коммерсанты платят газетам, особенно если участвуют в политике… И я ведь плачу!
– Ну, не из своего же кармана, а из бюджета! – не удержалась от очередной язвы Анна.
– Ну так и Литровский, если мыслить твоими категориями, не из своего кармана, а из карманов спившихся мужиков.
Анна так и подпрыгнула в машине.
– Что?! Я не ослышалась, Вы столь нелестно отозвались о своем приятеле?
Чумнов расхохотался. Вот что Анне всегда нравилось в Чумнове, так это его смех! Открытый, раскатистый, что называется, от всей души. Поэтому ее удивляло, как человек с таким искренним чистым смехом может быть напрочь лишен чувства юмора?
– Ну вот ты ж меня все время дразнишь, – хохоча, пояснил он. – Вот и я решил тебя немножко поддразнить… А вообще, Аня, я от всего устал, и мне все эти войны надоели. Ну почему вы, журналисты, такие злые?
– А почему вы, политики, такие бесстыжие? Почему не желаете выполнять свое прямое предназначение – заботиться о вверенном вам народе? Почему, прежде всего, удовлетворяете
Ответить мэр не успел – они уже приехали. Машина затормозила у здания администрации, Чумнов велел водителю отвезти Анну домой и вышел.
Еще за полквартала до дома Анна высмотрела около подъезда «девятку» Васи Кириллова. Поблагодарив чумновского водителя, она вышла, и Вася тут же услужливо распахнул перед ней переднюю дверцу. Анна села в Васину машину и подивилась: ну и видок же был у Васи! Он и так-то почти всегда был на взводе, но сегодня вообще дрожал как осиновый листок. Даже на лице выступила испарина.
– Что с Вами, Василий Евгеньевич? – изумилась Анна. – Вы так дрожите!
– А?! Что?! – Вася, кажется, задрожал еще больше. – Нет, ничего, мне просто не здоровится, вот возьмите деньги, – и он протянул Анне пачку тысячерублевых купюр. – Здесь десять тысяч, как договаривались.
– Как договаривались! – заорала Анна. – Мы с Вами вовсе не так договаривались! Мне нужен договор, Вы обещали, что сегодня привезете мне договор!
– Да, да, я все помню, но, знаете ли, так получилось… В общем, Литровский неожиданно куда-то уехал и просил меня передать Вам деньги. Вы уж возьмите…
Анна машинально взяла деньги, с недоверием глядя на Васю. Деньги были липкие от Васиного пота. Странно, почему он сунул ей на этот раз скомканные купюры, ведь всегда же приносил в конвертике?.. «Фу, ну надо же быть таким шестеркой! – брезгливо подумала она. – Вот велели ему отдать мне деньги, так он их держит пока они аж потом не пропитались!!»
– Знаете что, – строгим голосом произнесла она. – Я отправлю вам по почте заказным письмом чек на ту сумму, что мы уже получили, а с этими деньгами даже не знаю, что делать… Пожалуй, вы уж возьмите их назад, а то мне все равно придется их держать дома, шеф больше, сказал, не примет без договора. А зачем мне рисковать – держать дома чужие деньги?
Вася вдруг начал заводить машину.
– Вы знаете, я очень тороплюсь, Вы уж пару дней подождите, а мне нельзя брать эти деньги, я сейчас… В общем, я уезжаю в командировку, и мне нужно срочно…
– Что, прямо сейчас уезжаете? Вы же заболели! – с недоверием спросила Анна.
Вася покрылся испариной еще больше и, кроме того, покраснел как рак.
– Да, приходится, видите, и больным ездить… Но, сами знаете, работа есть работа, не откажешься.
«Особенно если ты – такая потная шестерка!» – брезгливо подумала Анна, но вслух произносить этого не стала.
– Ладно, поезжайте с Богом, разберемся потом, – Анна вдруг почувствовала такую усталость от общения с этим вечно суетящимся и пресмыкающимся человеком, такое омерзение, что решила все оставить на потом. В конце концов, ничего страшного не случится, если деньги пару дней полежат у нее, а потом, если Литровский и дальше будет тянуть с договором, она просто отправит их ему по почте…
Анна вышла из машины, а Вася вдруг дал газу и со всего маху рванул с места так, что от асфальта взлетели искры.