Укус пятничной ночью
Шрифт:
“А разве нет?”
Когда я вновь взглянула на верх, его пристальный взгляд был близким и ищущим, возможно поскольку он рассматривал вопрос, взвешивал баланс его собственной длинной жизни.
“Удивился бы ты, если б я предала тебя?” спросила я у него.
Что-то было тоскливым в его пристальном взгляде, выражении.
Я не думаю, что он хотел поцеловать меня, хотя мысль об этом — возможно желание этого, возможно страх перед этим — ускорило мой пульс.
Вполголоса, он сказал, “Есть вещи, которые я
”Он сглотнул, испытывая такое неудобство, которое я когда либо видела.
“Есть вещи, о которых я должен рассказать тебе.”
Я подняла свои брови, как бы приглашая его говорить дальше.
Он открыл свой рот, затем закрыл его снова.
Ты молода, Мерит.
И я не имею ввиду возраст-я был едва ли старше чем ты, когда меня обратили.
Ты Ученик-вампир, и прежде всего новый ученик.
И пока, даже два месяца не прошло твоего обучения, а ты увидела насилие и маневрирование, на котрое мы способны.
”
Он оглянулся назад на книги и задумчиво улыбнулся.
“В этом отношении, мы не настолько очень непохожи на людей в конце концов.”
Была тишина в пещеристой комнате, пока он снова не оглянулся назад на меня.
Когда он это сделал, его выражение было мрачным.
“Решение принято”.
.
.
Он остановился, видимо собирая свои мысли, затем вновь начал.
“Решения приняты с пониманием относительно истории, с пониманием относительно защиты наших вампиров, охраны нашего Дома.
Этан кивнул на стену книг по всей комнате, на ряды пожелтевших томов с красными числами на корешках.
“Полный Канон,” сказал он, и тогда я поняла, почему Канон был выпущен для Посвящения вампиров в Справочной форме.
На каждом ряду, должно быть, было пятнадцать или двадцать томов, и это было множество рядов на множествах полок.
“Это — обилие законов,” сказал я ему, мой пристальный взгляд прошелся по линии книг.
“Это обилие истории”,ответил Этан.
“Много, много веков всего этого.”
Он взглянул назад на меня.
“Ты знакома с происхождением системы палат Дома, с Чисткой?”
Я была знакома.
Стол Справки, очевидно не предлагал детальную и полную коллекцию, обрисовывая в общих чертах основную историю системы Дома от ее происхождения в Германии к развитию французского трибунала, который, впервые, коллективно управлял вампирами Западной Европы, по крайней мере пока Президиум не переместил собрание в Англию после Наполеоновских войн.
Оба действия были относящимися к панике, вызванной Чисткой.
“Тогда ты поймешь”, продолжил он, после моего кивка,”важность защиты вампиров.”
Построения альянсов”.
Я действительно понимала, конечно, будучи направленной к Моргану, чтобы обеспечить потенциальный Наваррский союз.
“Брекенриджи”,сказал я.
“Я бы считала
Я никогда не смогла б предположить, что они будут разговаривать со мной таким образом.
Но не Ника.
Он назвал меня вампиром-но это было не только словом, Этан.
Это было ругательством.
Проклятием.”
Я остановилась, поднимая пристальный взгляд на Этана.
“Он сказал, что пришел после меня.”
“Ты знаешь, что ты защищена?” тихо, но искренне спросил он.
“Будучи вампиром Кадогана.
Живя под моей крышей.
Я оценила беспокойство, но это не было так, словно я боялась Ника.
Это было, словно я сожалела его потерю к невежеству.
К ненависти.
“Проблема в том,”сказала я,”они не только не союзники-они враги.”
Этан поморщился так, что крошечная линия пролягла между его бровями.
И в его глазах — я не знаю, что это было, но иное, чем тяжелый вес чего-то, чего я была уверена, предпочту не знать.
Я не была уверена, куда его речь была направлена, возможно только признание истории вампиром, но было такое чувство, что он не разделял бы всего, что он мог бы иметь.
Что-то ждало на выступе.
Неважно, что это было, он отогнал это прочь, сменил свое выражение и напустил тон Мастера вампира.
“Я привел тебя сюда-информация в твоем распоряжении.
Мы знаем, что ты могущественная.
Поддерживай эту силу знаниями.
Это было б не сделанным для тебя, чтобы ты осталась неосведомленной.
Я зажмурила свои глаза, словно при забастовке.
Когда я открыла их вновь, он направлялся к двери, его выход был отмечен отступающим звуком его шагов на мраморном полу.
Дверь открылась и закрылась снова, и затем комната стала тихой и все той же коробкой сокровищ, закрытой великому миру.
Я повернулась к книгам и просканировала полки, я понимала его пример.
Всякий раз, когда он начинал рассматривать меня как что-то большее чем ответственность или оружие, всякий раз, когда мы говорили друг с другом без барьера званий и истории между нами, он более чаще отступал, не оскорбляя меня, принуждая держать расстояние.
Я знала, по крайней мере, некоторые из причин его отступления— включая его общий смысл моей неполноценности — и подозрения других — различие в наших званиях.
Но было что-то еще, что-то, что я не могла определить.
Страх, обнаруженный в его глазах-он боялся чего-то.
Возможно, он что-то хотел мне сказать.
Возможно, что-то он не хотел рассказывать.
Я покачала головой, чтобы очистить мысли, затем проверила свои часы.
Уже было два часа до рассвета, большей части моего вечера, поднятого Этаном, Ником, и моим отцом, таким образом, я воспользовался возможностью, чтобы дать библиотеку на прочтение исследователю.