Укус змеи (сборник)
Шрифт:
— Поехали в больницу, — сказал врач.
— Спасибо вам огромное, — повернулся к Анне молодой человек. — Если бы не вы… — помотал головой от страха перед последствиями, которые могли бы случиться, не окажись рядом мужественной Анны.
«Какой симпатичный! — подумала она, впервые рассмотрев парня. — Глаза темно-синие. Ресницы длиннющие. Ямочка на подбородке».
Хотя молодой человек говорил только слова благодарности, не просил и дальше опекать его, Анна чувствовала, что расставаться ему боязно. Это был страх сильного человека, попавшего в идиотскую ситуацию.
— Ладно, я поеду с вами, — кивнула Анна, точно выполняя невысказанную просьбу.
Если парень и удивился, то прекрасно скрыл это и еще раз поблагодарил.
— Меня зовут Эд, — назвался он по пути к карете «скорой помощи». — Полностью — Эдуард. Но только не Эдик.
— Анна. Можно — Аня, но только не Нюра.
— Усвоил.
Больница находилась недалеко, в Сокольниках. Укушенному там практически не оказали первой помощи. Фельдшер «скорой» их сдал, велел сидеть в коридоре, появился врач, опять-таки спросил, есть ли удушье, головокружение, тошнота?
— Нет, — ответил Эд, — только рука распухает.
— А вы хотите, чтобы змея покусала и даже отека не было? — почему-то упрекнул врач.
Он был безлик, сливался с белым халатом так, что и возраста не определить: от тридцати до шестидесяти, давно усталый, похожий на старшего охранника в супермаркете. Для Анны мужчины с определенного (старшего) возраста были все на одно лицо.
— Вас действительно гадюка в «Новом континенте» покусала? — спросила подошедшая медсестра.
— Действительно! — ответила Аня. — И мы ждем квалифицированной врачебной помощи.
— Ждите, — вяло сказал доктор, открывая дверь в кабинет.
— У них там цены! — в спину врачу говорила медсестра. — На Преображенском рынке молодая капуста шестьдесят рублей, а они продают по сто пятьдесят.
«Родная сестра моей бабушки», — подумала Аня.
— Ты еще чему-то удивляешься, — глухо звучал голос доктора. — Гадюк запустили, бесплатных. В мире абсурда удивляться можно только нормальным вещам.
— Неплохая мысль, — сказал Эд Анне.
— Решительно не согласна! Я живу в нормальном мире, где иногда происходят чрезвычайные события, имеющие весьма простые объяснения.
— Вопрос, что считать нормой?
— Это вопрос из области софистики. Рука болит?
— Я не чувствую ее. Точно клешня, верно?
— Сейчас тебе введут противоядие.
Аня ошибалась. Слова врача: «ждите» — вовсе не означали: «сейчас вами займемся», «через минуту вас вылечим».
Они просидели в коридоре без малого три часа! При полном отсутствии внимания со стороны медиков. Оправдывая врачей, можно было бы сказать, что по «скорой» привезли обгоревшего пьяницу, уснувшего с непогашенной сигаретой. Доставили двух инфарктников и бабку, которая явно часто здесь бывала.
Врачу она сказала:
— Сергей Петрович! Так ведь не ваше дежурство, Марину Владиславовну заменяете? А у меня опять тахикардия и загрубинные…
Бабка ушла домой своим ходом.
Анна обнаружила, что нечаянно запихнула в сумку хлеб и ветчину. Не оплатив. Есть хотелось отчаянно. Сделала бутерброды, и они с аппетитом их поглощали, когда выглянул доктор, посмотрел на Эда и устало кивнул, точно говорил: «Так я и знал». Анна подавилась, закашлялась. У Эда в сумке оказалась бутылка воды, которую он, также не оплатив, упер из супермаркета.
— Они думали, что мы воришки, — рассмеялся Эд, — таковыми мы и оказались.
Смех у него был совсем здоровым. В том смысле, что это был смех здорового мужчины, потешающегося над своей слабостью.
— Как будущий юрист… — сказала Анна и уточнила, — на третьем курсе юридической академии учусь. Так вот, как будущий юрист я могу сказать, что с «Нового континента» за причиненный ущерб ты можешь слупить немалые деньги. В Америке! Там человек поскользнется на мокром полу в магазине, и если не было таблички: «Осторожно — мокро!» — будут платить до пенсии.
— Был я в Америке, — скривился Эд. — Учился, стажировался два года. Отличная страна, конечно. На одного жителя два юриста. Скукотища. Чем, скажи, провинился хозяин «Нового континента» или охранники, что у них ночью змеелов нарисовался? Хамили, было. Людям не верят — факт. Но чтобы в суд их тащить? Вот сперли мы поесть — и квиты.
— Странная логика.
— Наша логика, российская. Знаешь, будущий юрист Аня, какие в Америке законы? Вот идешь ты по набережной и видишь, что тонет человек. Что делаешь? Правильно, бросаешься спасать. Не удалось, человек утонул, а ты на берег выбрался. Дальше. Тебя — в суд. Три месяца разбирательств. Мог или не мог спасти, как ты руками-ногами дрыгал, кто видел и может подтвердить, а кто адекватность свидетелей удостоверит? Мрак! При этом: шел бы ты и шел по набережной, на телефончик снимал, как бедогала тонет, — взятки гладки. Не рыпайся, не привлекут.
— Но при этом ты обязан доказать, что не умеешь плавать и поэтому не оказал помощь.
— Легко! Ногу свело. Страх высоты — не могу прыгать с парапета. Отмазаться от подвига всегда проще, чем в него вляпаться. В Америке. У нас пока здравый смысл не отменили. Поэтому Россию я на двадцать америк не променяю.
Эд менялся на глазах. Становился уверенным, спокойным, отвечающим за свои слова и прощающим другим заблуждения — сильным мужчиной без гонора и самолюбования. А еще два часа назад чуть не плакал по-детски от страха. Анна и поехала-то с ним, поддавшись материнским инстинктам. Получается — навязалась.
— Я на вечернем в юридическом учусь, — зачем-то уточнила она, — а работаю продавцом-консультантом в мебельном магазине. Диванами не интересуешься? Могу подсказать и скидку устроить. А еще объяснить разницу между итальянской и китайской корпусной мебелью, с первого взгляда ее не отличишь. Также в продаже имеем кресла из ротанга производства Индонезии, — быстро говорила она.
— Нет, — покачал головой Эд, — мебелью не интересуюсь.
Его удивила внезапная перемена настроения Анны.