Улей. Игра в кошки-мышки
Шрифт:
— Да я там каждого цыгана знаю, а с Бароном за руку здороваюсь, — заверил он меня. — Только можно ещё и Художника с собой взять. Компанией, в Табор лучше всего кататься.
— Возьмём.
Художник оказался чёрноволосым тридцатипятилетним мужчиной, носившим разномастный неновый камуфляж. Внешность простая, неброская, без особых примет. На кандидата в разведчики не тянет, правда, слова «отвернулся и забыл» под него не подходят.
— Привет, Сервий. Это я с тобой вчера гуторил? — Спросил он, ответив на рукопожатие.
— Со мной.
— Ты
— Я не в обиде, тем более и не пить приходил.
— Да я уж понял, — пожал он в ответ плечами. — Значит, сначала в город, потом в цыганский стаб?
— Да.
Ювелирный магазин «Бесценная Лира» остался в том же состоянии, в котором его оставили сталкеры. В самом же городе прибавилось развитых мутантов, но убавилось общее количество заражённых, скорее всего, пожрали себя за один день. Вместо ковыляющих и притормаживающих тварей, появились прыгуны и бегуны. Трёх таких, действуя из арбалета и ПБ, сталкеры свалили рядом с магазином. Потом ещё двух, «клювом» зарубил я, оставшись на охране, пока товарищи ломали магазин. Всё равно они лучше знают вкусы моих будущих покупателей янтаря.
— Вот твоя доля, — Художник кинул большой мешочек на панель передо мной, — сразу отложили. По дороге можешь заценить, если интересно. Всё по-честному, Сервий.
У цыган оказались через три часа.
Как и большинство стабов, Табор был небольшим посёлком с тремя десятками домов не выше третьего этажа. Часть строений пустовала, некоторые, оказались разобраны до фундамента. Куда пошёл стройматериал из них, легко угадывалось, стоило посмотреть на пять двухэтажных коттеджей, обнесённых забором из кирпича и строительных блоков.
Никакой внешней ограды не было, зато на дороге, на въезде в посёлок, стоял огромный бронеавтомобиль, немного смахивающий на пиндовский «бредли» и рядом с ним вышка из стальных уголков, внизу и вверху одетая в стальные листы. Из верхней будки торчал длинный пулемётный ствол.
На другой стороне небольшого стаба, виднелась ещё одна похожая вышка, и третья конструкция, с высоты которой часовые контролировали подступы к поселению, стояла между ними, примыкая к двухэтажному нежилому дому, за которым начинался пустырь, а потом поле.
Из будки, в которую превратили нижнюю часть вышки, вышел чернявый паренёк с коротким «калашом» на плече и пистолетной кобурой на животе.
— Илья! — Обрадовался Колобок. — Отлично, с ним нормально договориться можно.
— Илья? Он не менял имя? — Удивился я.
— Да кто их тут знает, — развёл руками собеседник. — Может, и меняли, только не кличку взяли, а другие имена, самые обычные.
— Доброго дня, Илья! — Крикнул ему в окно Художник. — Мы поторговать приехали.
— Привет. Что привезли?
— Сегодня только золото.
— Плохо, — на лицо молодого цыгана наползла тень разочарованности, — нам патроны нужны к калашу и гранаты
— Не, — помотал головой Художник, — нет патронов, не успели мы в кластер после перезагрузки.
— Эх… ладно, давай отойдём и посмотрим что там привезли. А это кто с вами, где Люка потеряли, неужели умер?
— Тьфу-тьфу-тьфу, — быстро поплевал Художник и трижды постучал по деревянной накладке на двери УАЗа. — Жив он, лотерейщик ему просто ногу сильно порвал, сейчас в больничке лежит. Через пять дней выпишут. А это Сервий, он лотерейщика грохнул и помог Колобку до Орешка добраться.
— Это хорошо, что живой. Что брать будете?
— Спек, конечно, — даже немного удивился Художник.
— А ты? — цыган правильно понял, что я сам по себе.
— Тоже спек, и хотелось бы поговорить с Бароном.
Цыган изогнул бровь вверх.
— Может его заинтересует что-то из моих вещей.
— Илья, он с той стороны пришёл, если говорит, что заинтересуют вещи, то точно заинтересуют, — вмешался в беседу Колобок.
— Ну, ладно, спрошу я Барона, сможет ли он встретиться с тобой, — задумчиво произнёс цыган. — Подождите, я сейчас.
И ушёл обратно в будку.
— По рации болтать станет, — просветил меня Художник.
— А это янычары им такие штуки сделали? — поинтересовался я, имея виду стальную защиту на вышках.
— Не, те им только сектора показали, вышки сказали, где ставить, вон там минные поля установили и в домах огневые точки сделали, только в них не сидит никто, лишь в броневике и на вышках. Всё вот это, цыгане уже от себя добавили. Полгода назад здесь блок-пост из мешков и блоков бетонных стоял и под той вышкой тоже, но местные его разобрали на свои дома, а мешки с землёй им не понравились, решили железом вышки понизу обварить. Бараны, одним словом, это железо только автоматную пулю держит, стальная винтовочная уже пробивает всю их, типа, броню.
Появился Илья и поманил к себе, когда мы с ним отошли немного в сторону, он спросил:
— Барон спрашивает, что предложить хочешь ему?
— Янтарь.
Глаза цыгана алчно блеснули.
— Слушай, зачем тебе тогда Барон? С янтарём я работаю, хорошую цену дам. Что хочешь?
— Оружие хорошее, по-настоящему хорошее. И спек.
Тот задумался, потом неуверенно произнёс:
— С оружием не знаю, как получится, вот с ним Барон занимается как раз. И как понимать — хорошее?
— Мне нужен, в идеале, акаэм с глушителем и спецпатроны к нему.
— Акаэм есть, — обрадовался, было, цыган и резко помрачнел. — Не, откуда у нас глушаки и какие-то спецпатроны? Тут и простые растратили сильно. Давай, ты спеком всё возьмёшь?
Спек я взял.
У цыган это средство было расфасовано в шприц-тюбики, в которых в оранжевых аптечках хранится промедол.
И на этом моё посещение Табора было завершено.
Глава 15