Улей. Игра в кошки-мышки
Шрифт:
— Не, это рано, тут с нами пассажир один напросился. Он после полудня только появится.
Выросшая с момента появления в Улье паранойя от микроба до крупного паразита, тут же выдала «аларм» в мозг.
— Что за пассажир? — насторожился я.
— Молодой рейдер, ещё двух месяцев в Улье не прожил. Хочет прокатиться до крупного стаба, получше, чем наш Орешек. Караваны у нас редко появляются. Отряды, к которым можно примкнуть без опасения, что тебя не скинут на обочину с пулей в затылке, ещё реже ездят. А тут ему уже всё надоело.
— Брал бы машину в соседнем городском кластере,
— С нами безопасно. Особенно с тобой, тут уже все в курсе, как ты из винтовки бэтээры останавливаешь и элиту влёт в глаз бьёшь.
Это он сейчас повторил почти дословно слова Прапора, который после второй бутылки всем рассказывал, как и какую я тварь убил на холме, которая неслась в нашу сторону. Мол, сначала миномётчиков схарчила, а потом решила нами закусить, так как мало показалось, но я оказался на высоте и мигом её приземлил. А что хабар из неё не стали забирать, так времени не было, командир срочно приказал уезжать.
— Ты в нём уверен? — спросил я, не горя желанием брать какого-то левого незнакомца.
— Не очень. Но что он нам один сделает?
М-да… как бы я не очень и самому Художнику доверяю. Если бы я знал точно, что он в курсе того богатства, которое я ношу при себе, гора споранов, гороха и чёрная жемчужина, то не взял бы даже его одного. Но в Орешке про мои финансы не знал никто, даже в пьяном угаре я контролировал свой язык.
— Зато платит три горошины тебе и одну мне, если сопроводим его до нужного стаба. А нам как раз по пути, там первый из тех торгашей живёт, у которых можно купить твою супервинтовку. Следующий по соседству, в полста километрах сидит.
— Ладно, пускай едет, — скрипя сердцем и не показывая этого, согласился я. Слишком подозрительно будет, если откажусь от такой платы. Три горошины за сопровождение и доставку, в пределах нормы по реалиям Внешки. В эту цену входит весь риск — мутанты, внешники, перезагрузка, которая может застигнуть прямо в пути на одном из кластеров.
— Я тогда с ним сюда подойду после двенадцати, — сказал Художник и соскочил на землю с высокого бампера.
Честно признаюсь, если бы не обещание, данное в пьяном угаре, свозить Художника, то ни за что бы не поехал! Ну, не нужна мне так срочно винтовка. Лучше бы я на трезвую голову поговорил с Янычаром о вступлении в отряд, пока свежо его предложение. К сожалению, до времени отправки я так и не смог с ним побеседовать.
Пассажиром оказался совсем молодой парнишка, едва ли старше двадцати лет. Одет в дорогой натовский камуфляж серо-песочной расцветки с крупными разводами, панаму, в которой по телевизору постоянно показывали американских морпехов и спецназовцев. Оружием обвешан с головы до ног: АR-15 с полным обвесом, какой только можно придумать для этой винтовки, ка-бар в ножнах на ремне слева, «беретта» в кобуре на правом бедре, из импортной разгрузки торчат магазины для автомата и пистолета, плюс, огромный станковый рюкзак, к которому привязан помповый дробовик с телескопическим прикладом и нормальной пистолетной рукояткой. Марку оружия определить не смог, не настолько разбираюсь вообще в стрелковке, только в том, что разрекламировано и на слуху и виду у всех.
Думаю,
— Здоров, — кивнул он. — Ты нас повезёшь в Ситигорск?
Обалдеть! Он ещё и спичку жуёт и сам в солнечных очках. Кобра, млин, да и только.
— Наверное, если ты тот, кто с Художником вторым пассажиром едешь.
— С Художником, ага. Куда снарягу убрать?
— Назад кидай, как там тебе будет удобно. Кроме тебя и Художника больше никого не будет, а втроём мы свои вещи как-нибудь уместим и сами влезем.
— Кобра, — парень положил рюкзак на заднее сиденье, рядом пристроил винтовку, потом повернулся ко мне и протянул правую руку. — Чего?
— Да так, нормально всё. Сервий, — ответил я на рукопожатие. М-да, на героя Сталлоне он совсем не похож, кроме как очков и спички. Ммм вот даже у меня возникла ассоциация про Кобру. Но тогда получается, что примерно в таком виде его встретил крёстный? Хм, а шмотьё всё новенькое, пара недель максимум, в носке.
Теперь, когда я увидел своего попутчика, напряжение и опаска почти ушли. Почти, так как паранойя не дремала даже в полглаза, не давая совсем уж расслабиться. Несмотря на весь его бравый вид, я не видел в Кобре опасность.
Вскоре появился запыханный Художник, он закинул свой мешок в задний отсек УАЗа, плюхнулся на переднее сиденье, указал Кобре назад, и весело крикнул:
— Шеф, трогай!
— Шеф потрогал и охренел, — буркнул я, занимая своё место за рулём.
Спокойно выбрались из Орешка и покатили по старой разбитой дороге, потом свернули на полевую грунтовку, в десять раз более лучшую, чем асфальт. В три часа дня проскочили по центральной улице старого кластера — небольшого посёлка. Ни живого, ни условно живого, не увидели.
В четыре дня Художник указал на старую «бетонку», уводящую нас с шоссе в сторону.
— Туда сворачивай. Дальше нам придётся ехать рядом с городом, а там могут сидеть заражённые. И ладно если пустыши или лотерейщики какие, но вдруг кто покрупнее? Нужно нам такое счастье? Вот и я говорю, что нет. А если туда свернём, то мы пройдём в двадцати километрах от мёртвых кластеров, к которым ни одна тварь, без особой нужды, не приближается. Дорога похуже, но зато ни одного кластера с деревней или посёлком, которые любят мутанты.
— Я слышал, что там машины ломаются, — встрепенулся Кобра.
— Машины ломаются НА чёрных кластерах, а мы их далеко объедем, — снисходительным тоном пояснил ему Художник.
По бетонке проскочили в опасной близости мимо низких строений из бетонных блоков и бетонных узких плит в качестве крыши. Вокруг них, всё заросло чертополохом и лебедой мне по грудь.
— Не сцы, — спокойно сказал Художник, заметив моё напряжение, — нет здесь никого. Кластер раз в два месяца грузится, и случилось это пять недель назад — раз, и эти скотники заброшены ещё при советской власти — два.