Улица Пратер
Шрифт:
— Спасибо, все нормально.
— Ну вот, пожалуйста, — произнесла тетя Мили. — Вот, пожалуйста… — И она повернулась сначала налево, а потом направо, как фокусник в цирке, удачно продемонстрировавший номер.
8
Тетя Вали сидела на диване и вязала. У нее всегда было какое-нибудь вязание. Свяжет что-нибудь новое, тут же распускает старое и снова за работу. И так все время, да еще успевает читать, слушать музыку по радио и даже, Оторвавшись на минуту, спросить: «Ты готовишь
Вопрос явно лишний, так как в течение целой недели Тони прилежно занимался, и потому вызывает такое раздражение. Особенно тон вопроса и то, что тетя Вали задает его именно тогда, когда он мучается с задачкой по математике. Правда, теперь ему стало легче решать, чем раньше, но все же один пример никак не получается: «x» в сплошном тумане, ответ не сходится. Тони сидел, перелистывая тетрадь, и вот перед ним снова возник замок, и грустный голос произнес:
— Как давно ты не был у нас, Энтони! Мы не видели тебя целую неделю!
— Неужели неделю?.. Я был очень занят, Джизель.
— А не сыграть ли нам партию в шахматы, — предложил Рик. — Как тебе нравится эта шахматная доска?
Тони посмотрел на роскошную шахматную доску.
— У нас с Тощим самая обыкновенная.
У Джизель дрогнули ресницы.
— Ты играешь с Тощим? Но ты же говорил, что он зануда.
— Да нет, он оказался хорошим парнем. Я ошибался, и здорово.
Они расставили фигуры. Выяснилось, что Рик — опасный соперник. Вначале конь Тони, а потом ферзь попали под угрозу, и Тони пришлось внимательно следить за игрой. Джизель тем временем задавала все новые вопросы:
— Где ты был позавчера и вчера? Теперь ты, конечно, все время проводишь с этим Тощим?..
— Да, мы часто бываем вместе, — сказал Тони, — знаешь, он тоже собирает марки, как и я. У нас в классе никто больше не собирает, и мы с ним можем меняться. Еще мы вместе ходили к дядюшке Копасу и на берег Дуная, бросали камни, у кого дольше над водой продержится. А потом перебрались на валун, который торчит из воды.
За разговором он чуть было не прозевал собственного ферзя, и Рик воскликнул, обращаясь к сестре:
— Не мешай, пожалуйста, Джизель!
— Не буду, — произнесла та с готовностью, но спустя минуту вновь спросила: — Значит, ты теперь все время ходишь с ним, с этим Тощим?
Тони и сам удивился: а ведь верно, теперь они всюду бывают вместе.
— Да, — проговорил он, — мы подружились, знаешь…
Глаза Джизель потемнели.
— Но как же так? До этого с тобой никто не дружил, а сейчас вот так, вдруг?
— Да, — ответил Тони, — именно вдруг.
В огромном гулком зале слова долго носились в воздухе. Они пробудили в Тони смелость, уверенность, он быстрее стал рассчитывать ходы, положение на шахматной доске сразу изменилось.
— Ну и ну, — воскликнул Рик, — ты зажал меня в клещи!
Тони сосредоточил на игре все свое внимание. Еще несколько ходов — и противник получил мат.
Рик покачал головой и улыбнулся. Он не сердился, наоборот, с радостью поздравил своего соперника:
— Тони, ты на все руки мастер. Ол-райт! — Рик встал. — Сейчас мне надо покинуть вас. Я должен подготовиться к ужину, почистить фрак. Ты поужинаешь вместе с нами? Знаешь, что будет на ужин? Повар готовит индейку и сладкий шоколадный пудинг.
Однако Тони не остался. Он объяснил, что его очень ждут дома, и вежливо поблагодарил хозяев за приглашение.
Джизель пошла проводить его до ворот.
Было темно, луна скрылась за тучами, от ветра качались и скрипели деревья в парке.
— Я боюсь, — прошептала Джизель. — Лорд Филипп затаил злобу против тебя. А вдруг сейчас он подстерегает нас? В такую безлунную ночь он может затаиться за каждым кустом.
— А я его не боюсь, — сказал Тони.
— А если он вдруг нападет на тебя?
— Я его поколочу. Если надо будет бороться — захват, бросок, и он летит через меня…
Джизель смотрела на Тони во все глаза, полные восторга и восхищения.
— Энтони, ты никогда не боишься?..
Тетя Вали встала с дивана, включила телевизор. Показывали фильм, детектив.
Надо посмотреть, а математику завтра утром объяснит Тощий. Он все расскажет за несколько секунд. Они теперь с полуслова понимают друг друга, о чем бы ни шла речь. И то дело с подвалом Тощий тоже понял, хотя не очень-то просто было объяснить.
До чего же отвратительное место подвал! Такая темень, и все время кажется, что там кто-то шевелится, а ведь знаешь, что просто навален всякий хлам: железяки, бутылки, старые кастрюли, тазы, кафельные плитки. Трижды Тони открывал эту проклятую дверь, но тут же захлопывал ее, закрывал на ключ и убегал сломя голову — так ему становилось не по себе.
Он даже вспотел, пока рассказал это Тощему.
Ну и что ты так переживаешь? — спросил его Тощий. — Это с каждым случается. В прошлую весну я никак не мог перепрыгнуть через канаву. Она и не такой уж широкой была. Все ребята перепрыгнули, а я стоял и все думал: сейчас, ну сейчас… В конце концов с большим трудом… Но и до этого! Ужасно было. Когда мы пойдем в подвал Тихамира?
Тони почесал затылок.
— А что, если там опять кто-нибудь шевелится?
— Пусть шевелится. Мы же будем вдвоем!
— Вдвоем — это, конечно, совсем другое дело!
Детектив шел своим чередом, тетя Вали периодически вздрагивала, чувствовалось, что она переживает. А история между тем была весьма простая, да еще режиссер убирал все препятствия на пути героя. Фильм есть фильм! Вот подвал — это действительность. И железная дверь так странно скрипит.
Она устрашающе скрипела и тогда, когда они открывали ее вдвоем с Тощим. Потом установилась тишина, такая глубокая, и вдруг прозвучал страшный скрежет. Будто внезапно ударили по струнам — и снова тишина. Потом спять: чирр-черр… Они направили туда свет фонарика — ничего, одни бутылки.