Улица Теней, 77
Шрифт:
— Возможно, — Перри посмотрел на него. — Что теперь?
— Пойду домой, посижу и подумаю.
— Домой — это правильно, — согласился Перри. — Но я постараюсь не думать.
— Спасибо, что уделили мне время и все откровенно рассказали.
Когда они выходили из кабинки, здоровяк повернулся к Сайлесу.
— Я думал, мне станет легче, удастся изгнать холод из души, если я выговорюсь. Не стало.
В баре говорили все громче, смех становился все более резким и визгливым.
В вестибюле, когда они стояли в маленькой очереди в гардероб, Перри спросил:
— У вас есть дети?
— Нет,
— У нас дети, внуки, правнуки.
— Одного этого достаточно, чтобы изгнать холод из души.
— Наоборот. Я достаточно стар, чтобы понимать, что не смогу их защитить. Ни от худшего, ни от чего-то еще.
Сайлес запротестовал, но Перри Кайзер настоял на том, чтобы дать гардеробщице чаевые за двоих.
Снаружи, под навесом, они подняли капюшоны дождевиков. Обменялись рукопожатием. Перри Кайзер пошел вниз по склону, Сайлес — вверх, к «Пендлтону».
Глава 17
Квартира «3-Г»
В квартире сенатора Эрла Блэндона, где роскошь и порядок на мгновение исчезли, обернувшись пустотой и разрухой, Логан Спэнглер, находившийся в спальне, которая вернула себе былое великолепие, развернулся на сто восемьдесят градусов. Взявшись за рукоятку пистолета, попытался найти источник шипения, короткого по времени, но очень уж враждебного, напомнившего о змеях и больших кошках, затаившихся в джунглях, и о безымянных тварях из кошмарных снов.
Он увидел фигуру, высокую, и стройную, и быструю, определенно не сенатора, которая тут же исчезла, метнувшись в коридор. Мимолетного взгляда не хватило, чтобы понять, мужчина это или женщина, и вдруг возникла странная мысль, что это, возможно, и не мужчина, и не женщина, хотя передвигалось существо на двух ногах, а не на четырех, как зверь.
Жизнь, прошедшая на службе в полиции, научила Логана ответственно подходить к применению оружия. Он никогда не доставал пистолет только потому, что возникала опасность конфронтации — лишь когда вероятность конфронтации становилась очень высокой. Если уж оружие вытаскивалось из кобуры, оно, по большей части, пускалось в ход, и далеко не всегда это решение становилось единственно правильным. Логан полагался на навыки, полученные на службе, но отдавал себе отчет, что он человек, а потому способен на глупые ошибки. Поэтому, подходя к двери, он держал руку на рукоятке пистолета сорок пятого калибра, не доставая его из кобуры.
В коридоре его никто не поджидал. В дальнем конце, за аркой, находилась гостиная. Дверь по правую руку вела в кабинет, по левую — в спальню для гостей со своей ванной комнатой. За второй дверью слева находился туалет. Все эти комнаты он уже осмотрел.
На пороге Логан замер, прислушиваясь. Тишину разорвал громовой раскат, чуть приглушенный, поскольку окон в коридоре не было. Когда же он стих, начальник службы безопасности зашагал по коридору, в котором, как ему показалось, воздух угрожающе сгустился.
Сначала осмотрел спальню для гостей и примыкающую к ней ванную. Ничего нового не заметил. Когда открыл дверь стенного шкафа, никто оттуда не выскочил.
И кабинет по другую сторону коридора пустовал. Дальше порога Логан не пошел. За высокими окнами фонари, которые освещали большой двор, подсвечивали серебристые капли дождя.
От двери в кабинет Логан направился
Тишина после громового раската стала звенящей. Все замерло, словно предвещая насилие. Логан почувствовал, как сдавило грудь. Левой рукой он достал из закрепленного на ремне чехла баллончик с перечным газом.
Ногой пнул дверь, которая открывалась внутрь, и увидел, что туалет не такой, как прежде. Обе лампы настенных светильников не работали, одна свешивалась на шнуре. Освещал туалет восемнадцатидюймовый, с неровными краями, диск на потолке, которого раньше не было. Из туалета несло сыростью, воняло плесенью.
На стене слева от двери и на задней, чуть ли не полностью закрывая унитаз, росли два вида грибов, видеть которые раньше Логану не доводилось. От пола до потолка, ряд за рядом тянулись змееподобные трубки, толстые, как садовые шланги. Кое-где они скручивались друг с другом, светло-зеленые, с черными точками. На них кое-где росли кучками поганки того же цвета, со шляпками, диаметром от трех до шести дюймов, на толстых ножках.
Если спальня сенатора трансформировалась вокруг Логана, то эта маленькая комнатка изменилась в его отсутствие. Он никогда не сомневался ни в здравости своего ума, ни в остроте зрения и удивился живости, с которой ухватился за мысль, что в этом месте и в этот самый момент невозможное могло стать возможным. Ему очень хотелось найти разгадку этого феномена. С таким же рвением он когда-то старался раскрыть любое убийство, которое приходилось расследовать.
Еще до того, как туалет вернулся в исходное состояние, Логан убрал баллончик в чехол, висевший на поясе, и взял в руку фонарик. Направив ослепительно-белый светодиодный луч на грибы, переступил порог туалета.
Глава 18
Квартира «1-В»
Раньше, до встречи с демоном в буфетной, Салли Холландер приготовила обед для Марты и Эдны и теперь хотела уйти. Еда стояла в холодильнике, ее требовалось только разогреть. Существо (или призрак, какая разница), которое она видела, могло бродить не только по квартире сестер Капп. Салли не удивилась бы, появись оно перед ней на краю земли, если бы она туда от него убежала. Тем не менее она полагала, что дома будет лучше. Располагая временем, чтобы обдумать случившееся, не слушая объяснений Эдны, одно безумнее другого, она, возможно, смогла бы в достаточной степени успокоиться, и ей хватило бы мужества наутро вновь приступить к работе.
Бейли Хокс предложил проводить ее до квартиры, в которой она жила, на задворках «Пендлтона», в северном крыле первого этажа. Квартира эта принадлежала сестрам Капп, и она за жилье не платила. Сестры хорошо о ней заботилась, и Салли представить себе не могла, что бы она без них делала. Вот почему ей требовалось прийти в себя, и она полагала, что уют и покой комнат, в которых жила, помогут ей в этом.
Салли не считала себя слабой. Ей доводилось попадать в более серьезные передряги, чем встреча с этой тварью в буфетной. Но предложение Бейли она приняла с облегчением и благодарностью.