Улица
Шрифт:
Однако с порой вечеринок для меня настал трудный период. Ни с того ни с сего меня засыпало прыщами. К тому же для своего возраста я был маленьким и тщедушным. А если верить автору «Искусства целоваться», для мужчины очень важно быть выше женщины.
Крайне существенно, чтобы он мог привлечь ее к себе, высясь над ней, сжать в объятиях, посмотреть — с высоты своего роста — ей в глаза, поднять ее подбородок рукой и только тогда, склонившись к ней, прильнуть своими страстными, мужественными губами к ее влажным, приоткрытым и зовущим. В случае, если мужчина ниже ростом, все вышеупомянутое исключается.
Встретиться со мной во второй раз девушки не соглашались, и ребятам приходилось подыскивать мне партнерш. Дудди садился на телефон и, напирая на какую-нибудь легковерную девчонку, плел что-то вроде:
— Тут приехал мой дружок из Детройта. Хочешь пойти с ним потанцевать в субботу вечером?
Девушка нехотя соглашалась, но потом, как правило, предъявляла претензии.
— Предупреждать надо — он же просто заморыш.
В конце концов Дудди отвел меня в сторону и сказал:
— Почему бы тебе не заняться бодибилдингом или, скажем, гимнастикой?
Я написал письмо Джо Вейдеру, известному тем, что он тренировал многих чемпионов, и тот незамедлительно прислал мне журнал под названием «Как стать сильным и мускулистым под руководством ВЕЙДЕРА».
БУДЬ МУЖЕСТВЕННЫМ!
БУДЬ ЖЕЛАННЫМ!
Посмотри в зеркало — МОЖНО ЛИ ТЕБЯ, ТАКОГО, ПОЛЮБИТЬ?
Что отражает зеркало? Худосочного, прыщавого глиста или ПЫШУЩЕГО ЗДОРОВЬЕМ, МУЖЕСТВЕННОГО УЧЕНИКА ВЕЙДЕРА? Будь ты на месте живой, прелестной молодой женщины, кого бы ты выбрал?
Чахлого, вялого, унылого типа или сильного, энергичного, волевого МУЖЧИНУ, способного защитить любимую и дать ей все, что только есть лучшего?
Увы, стать учеником Вейдера мне оказалось не по карману. Вместо этого я попытался было заняться боксом в Ассоциации иудейской молодежи, и на второй раз меня свалили с ног нокаутом. Несмотря на это, я продолжал бы заниматься боксом, если бы мой спарринг-партнер, некий Херки Сэмюэлс, не завел мерзкого обыкновения сморкаться в перчатку прямо перед тем, как врезать мне по носу. К тому же и роста мне это не прибавило. Нельзя сказать, что я сильно отставал в развитии, но многие из моих приятелей уже начали бриться. А девчонки уже стали красить губы и носить туфли на высоких каблуках, не говоря о лифчиках.
Арти, Стэн, Херши, Гас и я, учась спустя рукава, заканчивали в ту пору школу, и тут-то нас и ожидало потрясение. Ни с того ни с сего окрестные девчонки, за которыми мы верно и преданно ухаживали не один год, променяли нас на ребят постарше. Работающих ребят, студентов Макгилла, словом, годился любой — лишь бы ему стукнуло восемнадцать и он располагал машиной.
— И чего нос драть, — сказал Арти, — ну сиськи у них начали расти — подумаешь, большое дело.
— Видал парня, который за Хелен приехал? Тот еще шмок [115] .
115
Пенис ( идиш).
— Либбин — тот еще хуже.
Безутешные, мы, примостившись
— Пусть себе малость погуляют, — утешал нас Арти. — Ты и мигнуть не успеешь, а они уже приползут обратно — будут упрашивать, чтобы мы снова стали с ними встречаться. Дай срок.
Но все сроки прошли, и, обескураженные, мы какое-то время чурались девчонок. Вместо того чтобы ходить на свидания, мы по субботам стали резаться в очко.
— Подумать только, какие деньжищи я ухлопал на Гитл.
— Ну и зря. Что до меня, я лучше потрачу деньги на друга, настоящего друга, — говорил Дудди, сгребая очередной выигрыш, — чем потрачу их на девчонку.
— Раскатывают с незнакомыми парнями. Да они, шлюхи этакие, соображают, что о них будут говорить? И знаешь, чем они там занимаются? Встанут в каком-нибудь сельском проулке и…
— Встать-то они встанут, надо еще, чтобы у него встало.
— Мне жаль Либби, такая, в сущности, славная девчушка, и ведь как пить дать залетит. Понял, о чем я?
Дудди рассказал нам, что японки доводят себя до кондиции, раскачиваясь в гамаке. Никто ему не поверил.
— У меня книжка есть, где про это написано, — не сдавался Дудди. — Кто хочет, могу дать почитать — возьму недорого.
— А кто из вас знает, — сказал Стэн, — почему еврейские девчонки носят раздельные купальники?
Никто не знал.
— Потому что молоко и мясо полагается хранить отдельно.
— Смеху полные штаны, — сказал Дудди. — Теперь сдавай.
— А вот я расскажу кое-что из жизни, — сказал Арти. — Монахи с дамочками никогда дела не имеют. Ни-ни, доживи они хоть до ста лет…
— Так они же католики, ты, обормот.
Наскучив покером, мы стали субботними вечерами шататься по улице Св. Екатерины — гранили залитые огнями тротуары, останавлились тут — купить сосиску в тесте, там — поиграть на автоматическом бильярде, ни на минуту не забывая о нашей главной цели — кадрить проходящих мимо девчонок. Раз-другой мы наведались в «Палэ д’ор» — посмотреть, не удастся ли кого подцепить.
— Делай что хочешь, — наставлял нас Дудди, — но своим именем никогда не называйся.
Впрочем, чуть не все девчонки нас отшивали:
— Вот с твоим старшим братом, сынок, я бы познакомилась.
В результате нам пришлось перекочевать в Белмонт-парк в надежде подыскать там девчонок помоложе и подоступней. Мы отплясывали под музыку «Марка Кенни и Молодцов с Запада» [116] и веселились — какое-никакое, а все утешение — в комнате ужасов и на чертовом колесе. Пристрастились играть на бильярде.
116
Популярный канадский ансамбль танцевальной музыки.