Шрифт:
Annotation
Русаков Георгий Андреевич
Русаков Георгий Андреевич
Уличные музыканты
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Тот факт, что ему пришлось просидеть в тесном, тёмном, глухом месте, наверное, часа два или три, именно так воспринимались те полчаса, которые Алексею Вольнёву пришлось провести в коридоре тринадцатого отделения полиции города возле второго кабинета, отягощался ещё и тем, что он был вовсе ни в чём не виноват. Сколько раз его ловили полицейские за ту или иную безобидную глупость, чтобы просто выполнить план, но каждый раз хотя бы было за что, а теперь просто творился откровенный беспредел. Чувство оскорблённой невиновности, отягощённое ужасными условиями ожидания выписки приговора по протоколу, вводили в состояние яростного озверения.
И вот спустя только полчаса после назначенного времени к дверям кабинета подходит худощавая молодая девушка, от которой сильно несло запахом сигаретного дыма. И это был не табачный, а именно сигаретный запах дыма, в котором чувствовалась пропитанность фабричным ядом. Открыв дверь, она вошла внутрь, а Алексей следом за ней:
– Можно?
В ответ девушка промолчала. И нельзя сказать, что она не услышала, так как юноша всегда говорил достаточно громко, и на сей раз кажется даже громче обычного, потому что успел накопить в себе недовольство из-за ожидания. Не дождавшись ответа, он подкрепил вопрос историей:
– Послушайте, мне тут торжественно всучили протокол, - иронизировал Алексей.
– Сказали явиться полчаса назад сюда. Что я и сделал, а Вас не было. Так что. Не знаю, выписывайте мне там предупреждение, штраф или что ещё там обычно делают в этих случаях.
– Значит так!
– сразу же грубо пресекла девушка.
– Во-первых, Вам никто не разрешил сюда заходить.
– Но я же спросил, прежде чем войти, а Вы...
– А, во-вторых, - перебила Алексея сотрудница полицейского участка.
– Меньше слов, больше дела. Давайте сюда свою бумажку. Сейчас всё будет.
– Это Ваш девиз? Меньше слов, больше дела? Но было бы вернее: вместо слов мат, вместо дел распиздяйство.
– Да как Вы смеете!
– закричала девушка.
– Как?! Элементарно! Сначала Вы заставляете меня ждать полчаса, затем приходите и хамите, а между прочим заработную плату Вы получаете с налогов, которые я оплачиваю. Так что будьте повежливее с тем, кто обеспечивает Вам заработную плату.
Девушка вырвала из рук Алексея протокол, затем резко выставила в нём какие-то печати, распечатала какой-то новый протокол, который затем протянула его юноше.
– Если Вам что-то не нравится, можете обжаловать в суде. О процессе прохождения обязательных работ обращайтесь в справочную.
– Что? Какие обязательные работы? Мне вообще сказали, что я в худшем случае штрафом отделаюсь.
Девушка уткнулась в экран монитора, пытаясь делать вид, что ей всё равно, игнорируя юношу.
– Вы это на зло, да? Интересно. Да пожалуйста! Искренне Вам желаю, чтобы на Вашем пути не попадались такие сказочные мрази как Вы.
– Мужчина! Покиньте помещение немедленно!
Ему ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Путь Алексея Вольнёва был проложен вдоль музыки. Лет в пять его отдали в музыкальную школу. Несмотря на то, что правила музыкального образования были несколько иными. Поэтому мальчику пришлось пройти через два подготовительных года ещё до поступления даже в среднюю школу. Он читать то научился к семи годам перед самым отправлением в первый класс, считал с горем пополам, но уже уверенно держал на своём плече скрипку, а в своей руке смычок, несмотря на миниатюрность своего тела. Семь лет он провёл в музыкальной школе, обучаясь по специальности фортепиано. Да, именно на эту специальность отправили его родители, зачем-то заставляющие парня заниматься в течение подготовительных лет скрипкой, несмотря на то, что в этих годы за рояль столь маленьких учеников никто не садит. У него были отличные отметки по всем предметам. Он с лёту схватывал музыкальную литературу, зная почти всю историю музыки от древнейших времён до современности. Красиво пел. Виртуозно играл на любых инструментах, благодаря чему стал находкой для школьного оркестра. Выступать на сцене начал с десяти лет. Это и то поздно, потому что пытались его поставит на публику и раньше, но юное дарование оказалось слишком застенчивым и в целом асоциальным. А музыкальную теорию, которую преподавали на такой специальности как сольфеджио, он брал настолько легко, что был не просто лучшим в школе, а лучшим в городе. Благодаря этому он стал участником и даже лауреатом высших степеней в различных музыкальных конкурсах вплоть до международного уровня. Не удивительно, что после девятого класса он бросил обучение в школе и отправился в музыкально училище, где стал обучаться по специальности "музыкальная теория". Его взяли без экзаменов, просто потому что его там уже знали, но юридически было и весомое основание в виде тех достижений, которых добился юный музыкант в качестве участника концертов и конкурсов. Именно поэтому в возрасте двадцати лет он, будучи настоящим виртуозом
И вот приговор - обязательные исправительные общественные работы. И что ещё могли назначить столь выдающемуся музыканту, о котором в городе не знает только самый тёмный человек, кроме как работать по своей специальности. Учась на "композиции" и работая уже музыкантом, его принудили к подготовке собственной концертной программы, которую он должен будет вскоре дать в том или иной театре, желательно, конечно, в оперном, потому что тогда можно было бы выручить больше денег и исполнительный срок был бы значительно сокращён. Но для этого потребовалось бы свыше нормы потрудиться. Потому что требовалось не только создать произведение, которое заинтересует всех вокруг и получит только самые восторженные отзывы, так ещё и поработать над продвижением, поиском площадки, рекламой, появлении в СМИ и вливании спонсорских денег, которых у обычного музыканта не так уж много для организации собственной программы. К своим двадцати годам два единственных источника доходов, которыми он обладает - преподавание музыки и работа в оркестре с регулярными выездами и выступлениями. А ещё Алексей любил отдохнуть на славу, на полную катушку, следуя примеру Моцарта, который умел промывать деньги в пивнушках, делая из себя посмешище. Но зато какое!
Вернувшись домой, Алексей рассказал об этой истории своей младшей сестре, которая ещё обучалась в школе и её требовалось попечение брата.
– И что собираешься делать?
– спросила она.
– Что-что? А что тут поделаешь? Работать нужно.
– У тебя хотя бы есть какие-нибудь мысли по этому поводу?
– Несколько. У меня есть пара по-настоящему интересных творческих мыслей. Только мне сейчас нужно не что-то интересное создать, что будет удовлетворять мои амбиции, а что-то исключительно позорное и гнусное, безвкусное и элементарное, чтобы это можно было бы показать более-менее массовому зрителю, потому что мне сейчас скорее нужны деньги, нежели слава.
– После непродолжительной паузы Алексей добавил: - Не беспокойся, я придумаю что-нибудь.
Рабочий день Алексея выглядел странным, но изнуряющим. Поднимался он, можно даже сказать, радикально, не позже четырёх часов утра, обычно за 5 - 10 минут. Причём вставал он после бессонных ночей, в лучшем случае успев поспать 5 часов в совокупности, а зачастую едва набирая и 4 часа за ночь. И нет, он страдал не бессонницей. Скорее страдал вдохновением. Ноты сами шли ему в голову, особенно вечером или ночью. Именно в это время его воображение фонтанировало и он едва успевал за ним записывать ноты. А на утро он принимался редактировать свои записи, доводить их до совершенства. Нет, ему не было свойственно чутьё Моцарта, который способен был сразу наносить записи в чистовик. Его работа была слишком нервной и интенсивной, он мог исписать до тридцати листов нотных тетрадей за раз, а на следующее утро кропотливо пытаться из этого сделать хотя бы 5 - 10 листов чистого материала. Редакция шла очень тяжело, практически невыносимо, создавалось по несколько вариантов, из которых затем делались другие варианты, что приводило к сомнительно идеальному варианту. Причём настолько "сомнительно", что идеальных вариантов окажется в конченом счёте не меньше трёх.
Но у него только ранним утром и поздним вечером оставалось время на то, чтобы поработать над творчеством. Потому что есть большая разница между работой и способом заработка. Основным доходом Алексея было репетиторство. Его имя позволило брать по 750 рублей за академический час с каждого ученика, желающего у него обучаться. Настырные капризные дети богатеньких родителей. Музыка требовала дисциплины, настолько жёсткой, что учитель периодически должен бить своих учеников по рукам, доводить их до слёз, выжиматься из них все соки и выматывать все нервы. Алексей не помнил ни одного своего учителя, которому не удавалось его будучи маленьким довести до лихорадочного состояния, несмотря на то, что он был лучшим учеником музыкальной школы. Обучал он обычно по шесть академических часов в день, а именно с девяти утра до часу дня тридцати минут. За это время ему удавалось заработать до четырёх с половиной тысяч. Да, неплохой доход, который обоснован далеко не только лицом и именем молодого учителя, но и трудностями преподавательской деятельности столь сложным детям, к которым требовалось особенное отношение, но при этом ещё требовалась и отчётность перед родителями, ведь те желали видеть результаты, а без жёсткости этого было достичь практически невозможно. То есть высокий заработок обосновывался нервностью работы. А принимал Алексей своих учеников на дому, потому что жил в центре, а в самой квартире всегда были все необходимые инструменты и атрибуты музыкальной деятельности.