Улика
Шрифт:
— Боюсь, мне нужно ехать. Я обещала повозить маму по магазинам после обеда. Поехали с нами, если хочешь. Я знаю, она будет счастлива тебя видеть.— Она помахала, чтобы принесли счет.
— Сначала мне нужно кое-чем заняться, но вообще-то мне нужно будет с ней поговорить.
— Тогда звони и приходи к нам домой.
— Ты сейчас живешь с ними?
— Временно. Я только что купила себе квартирку, и сейчас ее отделывают. Я буду жить у мамы еще месяца полтора.
Когда принесли счет, я потянулась к своей сумочке, но Эш замахала на меня руками.
— Я заплачу. Спишу это как деловой ланч, и компания оплатит. Это самое малое, что я могу для тебя сделать в той передряге, которую
— Спасибо,— сказала я. Я записала домашний телефон Эбони и мы вместе вышли из ресторана. Для меня было большим облегчением, что ее машину подали раньше. Я проводила взглядом ее маленький красный «Альфа-Ромео». Появилась моя машина. Я дала служащему на чай гораздо больше, чем следовало бы, и осторожно, стараясь ни за что не зацепиться чулками, втиснулась на сиденье. Служащий захлопнул дверцу, и я повернула ключ зажигания. Хвала Всевышнему, она завелась, и я почувствовала прилив гордости. Проклятая развалина оправдывает вложенные в нее средства и стоит мне всего десять долларов в неделю за бензин.
Я добралась до дома и заехала в ворота, упорно не замечая витающий над всеми дух пустоты и одиночества. Трава, как это обычно бывает зимой, стлалась по земле клочьями, а на клумбе прибавилось мертвых головок циннии и ноготков. Дом Генри стоял молчаливый, его задняя дверь казалась незакрашенным пятном. Обычно запах дрожжей и корицы наполняет здесь воздух, словно аромат пряных духов. Раньше у Генри было свое дело. Он держал пекарню. Он и теперь не может отказаться от привычки месить деньги и печатать хлеб. Если он не в кухне, обычно его можно найти во внутреннем дворике, где он сажает цветы или же, растянувшись в шезлонге, придумывает кроссворды, полные головоломных каламбуров.
Я вошла к себе в квартиру, переоделась в джинсы, при этом мое тело издало вздох облегчения. Я вытащила из сарая машинку для стрижки газонов и обработала весь дворик. Затем я стала на четвереньки и обрезала все засохшие цветы на клумбах. Это было очень скучно. Я убрала машинку для стрижки травы обратно в сарайчик, пошла к себе и напечатала свои записи на мишинке. Так как расследование проводилось в моих же собственных интересах, я решила делать все как полагается. Это тоже было очень скучно.
Так как забегаловка Рози была закрыта, я пообедала дома, сделав себе сэндвич с сыром и маринованными огурцами, что меня неимоверно развлекло.
Так как я закончила книгу Лена Дейтона и больше никакого чтива у меня в доме не оказалось, я включила мой маленький переносной телевизор.
Иногда мне все-таки начинает казаться, что силы у меня подходят к концу.
ГЛАВА 6
Во вторник утром в шесть часов я отправилась в спортивный зал. Так как у меня больше не было офиса для работы, я вполне могла бы сделать это и попозже, но мне нравилось ходить туда именно в это время. Там тихо и очень мало народу, поэтому не нужно ждать, пока освободятся тренажеры. Грузы как правило с вечера лежат на полках. Зеркала чистые, и в зале не воняет словно вчерашними потными носками. Тренажер для поднятия тяжестей представляет собой забавный феномен — машина, признанная имитировать тяжелейший ручной труд, от которого нас освободила техническая революция. Поднятие тяжестей сродни медитации: чередование исключительной концентрации и расслабления. Хорошее время для того, чтобы пораскинуть мозгами, больше заняться особенно нечем.
Для начала я размяла плечевой пояс. Я подогнала под себя один из тренажеров и начала делать на нем отжимания с двумя дисками по бокам, три раза по десять отжиманий. Мужики везде себе вешают от десяти до двадцати дисков, но я и так обливаюсь потом, и вообще я не собираюсь
Я обдумывала детали своего запутанного дельца… Чистая работа, все зависело от множества событий, которые должны были произойти в нужной последовательности, как все и получилось. Маку, скорее всего, позвонила Ава Доэри, но ее-то кто надоумил? Кто-то выкрал папку с делом «Вуд и Варен», а раз это легко объяснимо, ведь можно позаимствовать ключи от офиса из моей сумочки, кто в «Вуд и Варен» мог изготовить поддельный пожарный рапорт? Это, видимо, было проделано человеком, который хорошо знаком с порядком ведения подобных дел в «Калифорния Фиделити». Расследования требований страховки обычно следуют по установленной процедуре. Чужак просто не мог бы быть уверенным, что документы будут обрабатываться в необходимой ему последовательности. С этим вполне смогла бы справиться Дарси. Или Энди, или даже Мак. Но зачем им это?
Я занялась бицепсами и трицепсами. Так как я бегаю по утрам шесть раз в неделю, то в гимнастическом зале основной интерес для меня представляют три П — плечи, пояс и попа — чем я и занимаюсь три раза в неделю по сорок пять минут. На этот раз я закончила без четверти восемь и отправилась домой принять душ. Снова я вышла из дому уже одетая в джинсы, водолазку и сапоги. Дарси должна быть в офисе в девять часов, но я обнаружила, что три дня из пяти она завтракает, выпивая чашечку кофе с датским пирожным в кафетерии напротив. Как правило, она также использует это время, чтобы поболтать, просмотреть газеты и накрасить ногти.
Когда я добралась туда около восьми, она еще не появлялась. Я купила газету и устроилась за дальним столиком, где я ее видела обычно. Клаудина подошла ко мне, и я заказала завтрак. В двенадцать минут девятого Дарси в шерстяном полупальто появилась в дверях. Она остановилась, увидев меня, изменила курс и скользнула за свободный столик посередине кафе. Я взяла свою чашку и подсела к ней за столик. Мне очень понравилось кислое выражение, появившееся у нее на лице, когда она поняла, что я собираюсь сделать.
— Не возражаешь, если я присяду? — спросила я.
— Вообще-то мне хотелось бы побыть одной,— сказала она, избегая моего взгляда.
Появилась Клаудина с дымящейся тарелкой омлета с ветчиной, которую она поставила передо мной. Клауди-не за пятьдесят, у нее низкий рокочущий голос и икры все испещрены узелками вен.
— Доброе утро, Дарси. Что будешь сегодня? У нас кончилось печенье с сыром, но я отложила вишневые, думаю, вдруг ты заинтересуешься.
— Отлично. И апельсиновый сок.
Клаудина записала заказ на листок бумаги и засунула его в карман передника.
— Подожди секундочку, я принесу твой кофе.— Она удалилась прежде, чем Дарси успела выразить ей свой протест. Я заметила, что она окинула кафетерий быстрым взглядом в поисках свободного места. Народ быстро прибывал, и похоже было, что она в ловушке.
За едой я разглядывала ее с бесцеремонным, как я надеялась, видом. Она сняла свое пальто, не вставая, словно ей так уж трудно было подняться. Дарси принадлежит к тому типу женщин, который роскошные модные журналы обычно переделывает до неузнаваемости, как бы бросая вызов их «домашним» экспертам. У нее совсем детские вьющиеся волосы, неподдающиеся никаким стрижкам, высокий выдающийся лоб, бледно-голубые глаза. Кожа у нее молочно-белая и полупрозрачная, сосуды видны сквозь нее, словно вылинявшие метки после прачечной. Я слышала, что ее друг разносит почту и одновременно приторговывает наркотиками. Интересно, он разносит и письма и эту свою фигню, в одной сумке? Я ясно видела, что теперь у нее из-за меня весь день испорчен, и это благотворно повлияло на мой аппетит.