Ultima Forsan
Шрифт:
– Один из них кастильский идальго, никак не меньше, а другой, скорее всего, баск, верно? Доверять им было бы глупостью.
– В ином деле возможно, но не в деле с ведьмой, - кивнул де Бельзак. – Вряд ли они шпионы кардинал-короля, скорее, дезертиры. Сейчас наши цели совпадают, они желают оказаться как можно дальше от Родины, потому и согласились примкнуть к отряду. После Фраумюнстера они вольны идти, куда им душа прикажет.
– А Скрипач кто таков? Он явно не из отряда Гальярди. Его что, тоже нашли в какой-то яме?
– Скрипач родом из Лесных кантонов, - ответил
– А как вас угораздило оказаться так близко к городу скорби?
– Колдовской туман тому виной. Ведьма ли или ещё кто наколдовал его, но мы сбились с пути. Пройдя три дня по дороге, мы поняли, что совершенно потерялись, и отправили разведчиков. Они-то и нашли вас в развалинах бывшей фактории Перо.
– Столько неприятностей из-за одной ведьмы, - покачал головой я. – А вы ещё не проделали половины пути.
– Даже трети не будет, - подтвердил де Бельзак, - и это говорит о важности ведьмы для тех, кто стоит за дерзостной атакой серой орды и египетских колдунов.
Мы замолчали. Темы для разговора как-то сами собой исчерпались. Теперь каждый думал о чём-то своём, глядя в пламя костра, да подкидывая в него наломанный хворост из большой кучи, сваленной рядом. Однако время за этим нехитрым занятием прошло как-то незаметно, ведь мы к тому же ещё и проговорили большую часть нашей стражи.
Капитан Гальярди сам поднялся с земли, выбрался из спального мешка и грубым толчком разбудил спавшего рядом Казарро.
– Ложитесь, - бросил он нам. – Наша вахта пришла.
Однако поспать нам довелось недолго. Мне показалось, что я только улёгся в телеге, завернувшись в грязное, но тёплое одеяло, как вдруг раздался волчий вой. Как будто десятки серых хищников завыли в один голос.
Я выскочил из телеги с заряженным пистолетом и кинжалом в руках. У костра уж стояли капитан Гальярди и Казарро – у обоих в руках длинные мечи. Остальные тоже не отставали от них. С удивлением я обнаружил, что преподобный де Бельзак держит в руках простой меч с гардой в виде креста. Он прошептал короткую молитву и поцеловал крестовину.
– Казарро, быстро к лошадям, бесполезный ублюдок! – рявкнул Гальярди. – И оружие убери, пока не порезался! Тебе обе руки пригодятся, держать этих пугливых тварей.
По своему обыкновению ничего не сказав, парнишка спрятал меч в ножны и бросился к нервничающим лошадям. Животные чувствовали присутствие хищников и переступали с ноги на ногу, похрапывая и тряся головами. Ещё немного и даже стреноженные они попытаются вырваться и сбежать, не понимая, что для них это – верная смерть. Казарро подбежал к ним, схватил ближайших за поводья, начал нашёптывать что-то успокаивающее, гладить по широким шеям.
– Agirre, - ничуть не смутившись в такую минуту, бросил баску кастильский рыцарь на родном языке, - ir a los caballos. [32]
Баск кивнул и последовал за Казарро, став рядом с лошадьми. В руках он держал длинный меч, выглядящий пускай и несколько архаично, но вполне смертоносно. По позе Агирре, манере держать оружие, было видно, что он отлично умеет владеть им.
– Рейнар, - обратился ко мне капитан Гальярди, - с пистолетом и кинжалом много не навоюешь против волков. Держи!
32
Агирре, ступай к лошадям (исп.)
Он снял с пояса и кинул мне гросмессер в кожаных ножнах. Я дал оружию упасть рядом со мной на землю, сунув кинжал за пояс, и тут же подбросил мыском правой ноги. Ножны полетели в телегу или под неё – даже не приглядывался, а гросмессер я сжал в правой руке.
Волки, однако, нападать не спешили. Они кружили чёрными тенями на самом краю освещённого костром пространства, но пересекать эту границу не спешили. Их жёлтые глаза то и дело сверкали в пламени – кто-то подкинул в костёр ещё хвороста, и волки отступили. Но и уходить не торопились. Оскаленные клыки ясно говорили о том, что они готовы в любой миг накинуться на нас и порвать. Но что-то не давало им сделать этого – и это был вовсе не костёр.
Скрипач закончил возиться со своими громоздким арбалетом, и встал рядом с нами. Надо сказать, оружие у него было впечатляющее: массивное, явно тяжёлое, с парой перпендикулярных стальных плеч и натянутыми до звона двумя тетивами.
– Чем зарядил? – спросил у него капитал Гальярди.
– Обычные болты, - отрапортовал Скрипач, - их вполне хватит всякому зверю.
– Но не такому, - сказал я. – Волкам ещё рано сбиваться в стаи, их ведёт чья-то железная воля.
– Ты веришь в сказки про оборотней и сопровождающих их стаи волков? – удивился Гальярди.
– Я был в мёртвом городе во время нисхождения скорби, капитан, - раздражённо бросил в ответ я, тут же пожалев о сказанном, однако закончил фразу, - и видел слишком много, чтобы не верить в сказки.
В костре с громким треском лопнула какая-то особенно толстая ветка, швырнув в небо тучу искр, и это как будто стало сигналом к атаке для всей стаи. Жуткий вой разнёсся в ночи, ему вторили бегающие кругами на границе света от костра волки. И следом они бросились на нас.
Дважды басовой струной пропела Виолина в руках Скрипача – и первые два зверя покатились по грязи, пробитые толстыми болтами. Волки катались по земле, рычали, пытались перекусить древки, но всё без толку: жизнь уходила от них с каждой секундой. Третьему волку я выстрелил в голову – тяжёлая пуля пробила череп зверя, и он упал рядом с ещё мечущимися в агонии собратьями.
Но тут же из тьмы на нас прыгнуло сразу несколько волков. Одного я успел поймать на клинок гросмессера, вскрыв ему горло. Второй попытался вцепиться в Скрипача, но тот изо всех сил врезал ему по морде прикладом арбалета, заставив зверя взвизгнуть от боли. А следом я обрушил на загривок волка свой гросмессер – лезвие его оказалось настолько остро отточено, что я одним ударом почти отрубил голову волку. Кровь обильно хлынула на одежду Скрипача, и он принялся сыпать забористыми ругательствами.