Ультиматум Борна

Ладлэм Роберт

– Он сказал, что мы отправимся в безопасный дом в Виргинии, на что я возразил, что мой дом здесь весьма безопасен и что у нас тут отличное питание, обслуживание комнаты, пляж и десять охранников, которые могут отстрелить ему яйца с двухсот ярдов.

– Ты сама тактичность. Как он отреагировал?

– Вообще-то он рассмеялся. Потом объяснил, что у него есть двадцать охранников, каждый из которых может отстрелить одно из моих яиц с четырехсот ярдов, плюс кухня, обслуживание комнат и телевидение для детей, чему мне уже нечего было противопоставить.

– Убедительно.

– Ну, он

сказал еще кое-что, что было еще больше убедительно и чему мне точно нечего было противопоставить. Он сказал, что это закрытое место – старое поместье в Фэйрфаксе, предоставленное правительству богатым послом, у которого денег больше, чем у Оттавы, с собственным аэродромом и подъездной дорогой в четырех милях от шоссе.

– Я знаю это место, – сказал Борн, морщась от шума кондитерской. – Это поместье Танненбаум. Он прав; это лучший из стерильных домов. Этот человек нам симпатизирует.

– Ты не ответил – где Мари?

– Она со мной.

– Так она нашла тебя!

– В другой раз, Джонни. Я свяжусь с тобой в Фэйрфаксе. – Джейсон повесил трубку, как раз когда его жена неловко пробилась к нему через толпу и протянула ему розовую пластиковую чашку с голубой пластиковой ложечкой, воткнутой в темно-коричневый холмик.

– Дети? – спросила она, сверкая глазами, почти крича, чтобы Джейсон ее услышал.

– Все в порядке, даже лучше, чем мы могли ожидать. Алекс пришел к тому же выводу о Шакале, что и я. Питер Холланд перевезет их в безопасное место в Виргинии, включая миссис Купер.

– Слава богу!

– Слава Алексу. – Борн взглянул на розовую пластиковую чашку с голубой ложечкой. – Это еще что такое? У них не было ванильного?

– Это сливочное мороженое с ирисом. Его приготовили для мужчины, стоявшего рядом со мной, но он в это время орал на свою жену, вот я и взяла.

– Но я не люблю ирис.

– Так наори на свою жену. Пойдем, нам надо купить одежду.

Вечернее карибское солнце припекало в «Транквилити Инн», когда Джон Сен-Жак спустился по лестнице в вестибюль, неся в правой руке сумку «Le Sport». Он кивнул мистеру Причарду, с которым только минуту назад говорил по телефону, объясняя, что уезжает на несколько дней и свяжется с ним в течение часа после прибытия в Торонто. Что касается остального персонала, его поставили в известность об этой неожиданной, но очень необходимой поездке, и Джон был полностью уверен в исполнительном менеджере и его ценном помощнике, мистере Причарде. Он не сомневался, что их совместный опыт исключит любые проблемы. «Транквилити Инн», для любых целей и намерений, был виртуально закрыт. Однако в случае непредвиденных трудностей было необходимо позвонить сэру Генри Сайксу в правительство на большом острове, на что Причард ответил:

– Вряд ли произойдет что-то, с чем я не справлюсь! Все будут работать так же активно в ваше отсутствие.

Сен-Жак вышел из стеклянных дверей круглого строения и направился к первой вилле справа, ближайшей к каменным ступеням, ведущим к пирсу и двум пляжам. Миссис Купер и оба ребенка ждали внутри прибытия американского морского вертолета

дальнего действия, который должен был отвезти их в Пуэрто-Рико, где их посадят в военный самолет до военно-воздушной базы Эндрюс в окрестностях Вашингтона.

Через большое стеклянное окно мистер Причард смотрел, как его работодатель скрылся в дверях виллы под номером один. В тот же миг он услышал нарастающий звук вгрызавшихся в воздух лопастей большого вертолета. Через пару минут он вспенит воду возле пирса и снизится в ожидании пассажиров. Пассажиры, очевидно, слышали то же, что и он, подумал Причард, видя, как Сен-Жак, взяв за руку своего маленького племянника, и невыносимо надменная миссис Купер с завернутым младенцем на руках вышли из виллы в сопровождении двух самых надежных охранников с багажом. Причард достал из-под прилавка телефон, прямую связь, не через коммутатор, и набрал номер.

– Говорит заместитель управляющего по иммиграции.

– Достопочтенный дядя…

– Это ты? – служащий аэропорта Блэкбурн вдруг резко понизил голос. – Что ты узнал?

– Все очень большого значения, уверяю тебя. Я слышал все по телефону!

– Нас обоих ждет большое вознаграждение, можешь не сомневаться. Возможно, все они – скрытые террористы, во главе с самим Сен-Жаком. Говорят, могут даже Вашингтон одурачить. Что мне передать, драгоценный племянник?

– Их увозят в некое место, называемое «безопасным» домом в Виргинии. Оно известно как поместье Танненбаум и имеет собственный аэродром, представляешь?

– Я могу представить все, что угодно, если в этом замешаны эти звери.

– Не забудь указать мое имя и должность, почтенный дядя.

– А как же, разве я могу забыть? Мы станем героями Монтсеррата!.. Но помни, мой интеллигентный племянник, все должно храниться в строжайшей тайне. Мы оба поклялись молчать, никогда не забывай об этом. Ты только подумай! Крупнейшая международная организация выбрала нас для важного задания. Лидеры всего мира будут знать о нашем вкладе.

– Мое сердце распирает гордость… Могу я узнать название этой величественной организации?

– Тс-с-с! Ее имя нельзя называть; это часть тайны. Деньги были переведены через банковский компьютер прямо из Швейцарии; это доказательство.

– Священный долг, – добавил мистер Причард.

– И хорошо оплачиваемый, дорогой племянник, и это только начало. Я лично слежу за всеми прибывающими сюда воздушными суднами и докладываю в Мартиник, одному известному военному офицеру, не меньше! Правда, сейчас все полеты задержаны по приказу правительства.

– Американский военный вертолет? – спросил Притчард с благоговением.

– Тс-с-с! Это тоже секрет, все – секрет.

– Тогда это очень громкий и очевидный секрет, мой почтенный дядя. Сейчас все на пляже смотрят на него.

– Что?

– Он здесь. Мистер Сент-Джей с детьми сейчас как раз садится в него. Вместе с этой ужасной миссис Купер…

– Я должен немедленно позвонить в Париж, – оборвал его чиновник по иммиграции, отключая линию.

– Париж? – повторил мистер Причард. – Как это вдохновляет! Какая честь для нас!