Ультиматум Борна
Шрифт:
– Грядет конец света! – воскликнул Крупкин по-английски с заметным акцентом. – Видишь, что происходит с хорошим человеком на испорченном Западе? Позор твоим родителям. Им следовало остаться с нами.
– Думаю, не стоит сравнивать уровень алкоголизма в наших странах.
– Если не на деньги, то можно было бы и поспорить, – сказал Крупкин, ухмыляясь. – Кстати, о деньгах, мой дорогой старый враг, как и где я получу деньги, причитающиеся мне в соответствии с нашим соглашением, достигнутым сегодня ночью по телефону?
– Как и где вы хотели бы получить их? –
– Ага, стало быть, вы мой благодетель, сэр?
– Да, платить вам буду я.
– Тихо! – шепнул Конклин, обратив внимание на вход в ресторан. Он наклонился вперед к открытой стороне кабинки, прижав руку ко лбу, и быстро повернулся назад, когда за столик в углу слева от двери усадили пару.
– В чем дело? – спросил Борн.
– Не знаю… Я не уверен.
– Кто там, Алексей?
– Мне кажется, я должен его знать, но я не помню.
– Где он сидит? В кабинке?
– Нет, за столом. В углу за баром. С ним женщина.
Крупкин подвинулся на край скамьи, достал свой бумажник и вынул из него маленькое зеркальце размером и толщиной с кредитную карточку. Зажав его обеими ладонями перед собой, он осторожно поймал нужное отражение.
– Да вы, наверное, включены в списки высшего общества Парижа, – сказал русский, тихо посмеиваясь и убирая зеркало и бумажник в карман пиджака. – Он из итальянского посольства; с ним его жена. Паоло и Давиния такие-то, с претензией на знатность, я думаю. Строго corpo diplomatico на протокольном уровне. Они неплохо одеваются и, очевидно, до неприличия богаты.
– Я не вращаюсь в тех кругах, но я где-то видел его раньше.
– Конечно, видел. Он выглядит как любая итальянская звезда экрана средних лет или как любой из тех владельцев виноградников, что восхваляют достоинства классического «Кьянти» в телерекламе.
– Может, ты и прав.
– Я прав. – Крупкин повернулся к Борну: – Я напишу номер счета и название банка в Женеве.
Он положил перед собой бумажную салфетку и полез в карман за ручкой. Но не успел воспользоваться ими, потому что мужчина лет тридцати в хорошо подогнанном костюме быстро приблизился к их столу.
– Что такое, Сергей? – спросил Крупкин.
– Не вы, сэр, – ответил его помощник. – Он, – добавил он, кивнув на Борна.
– Что такое? – повторил Джейсон.
– За вами следили. Сначала мы не были уверены, потому что это оказался старик со слабым мочевым пузырем. Он дважды выбегал из машины, чтобы облегчиться, но один раз воспользовался телефоном в машине и щурился через ветровое стекло, чтобы разглядеть название ресторана. Это было пару минут назад.
– Откуда вы знаете, что он преследовал меня? – спросил Борн.
– Он приехал сразу за вами, а мы прибыли за полчаса до того, обеспечивали безопасность места.
– Безопасность! – взорвался Конклин на Крупкина. – Я думал, эта встреча строго между нами.
– Дорогой Алексей, великодушный Алексей, готовый спасти меня от самого себя. Неужели ты думал, я бы пошел на встречу с тобой, не обеспечив собственную
– Черт тебя дери, я никогда не говорил ему!
– Ох, надо же, тогда я виноват. Приношу свои извинения, Алексей.
– Не надо, – твердо перебил их Джейсон. – Этот старик наверняка работает на Шакала…
– Карлос! – воскликнул Крупкин, его лицо вспыхнуло, глаза загорелись голодным блеском. – Шакал охотится за тобой, Алексей?
– Нет, за ним, – ответил Конклин. – За твоим благодетелем.
– Боже правый! Если сложить то, что мы знаем, то я имею великую честь познакомиться с печально известным Джейсоном Борном. Очень приятно, сэр! Наши цели совпадают там, где речь идет о Карлосе, не так ли?
– Если ваши люди на что-нибудь годятся, мы можем достичь этих целей до истечения этого часа. Пойдем! Давайте выйдем отсюда через черный ход, кухню, окно – что угодно. Он нашел меня, и, готов поспорить, он едет сейчас сюда за мной. Только он не знает, что мы об этом знаем. Пойдем!
Они поднялись из-за стола, Крупкин дал указания своему помощнику:
– Подгони машину к служебному входу, если таковой имеется, но сделай это ненавязчиво, Сергей. Никакой спешки, ты меня понял?
– Мы можем отъехать на полмили по дороге и свернуть на пастбище, а по нему подъехать к задней стороне дома. Старик из своей машины нас не заметит.
– Очень хорошо, Сергей. И пусть наше подкрепление остается на месте и будет начеку.
– Конечно, товарищ.
Помощник поспешил к переднему выходу.
– Подкрепление? – не унимался Алекс. – У тебя есть еще и подкрепление?
– Прошу тебя, Алексей, зачем придираться? Сам виноват, в конце концов. Даже сегодня ночью по телефону ты не сказал мне о заговоре против вашего заместителя директора.
– Ради бога, это не заговор!
– Это ведь не совсем отношения между штабом и полевым командиром, верно? Нет, Алексей Николаевич Консоликов, ты знал, что сможешь, скажем так, использовать меня, и ты это сделал. Никогда не забывай, мой дорогой старый дружище, ты все-таки русский.
– Может, вы оба заткнетесь и мы наконец уберемся отсюда?
Они ждали, сидя в бронированном «Ситроене» Крупкина возле заросшего поля в ста футах позади машины старика, откуда был отличный вид на фасад ресторана. К раздражению Борна, Конклин и офицер КГБ начали предаваться воспоминаниям, словно два престарелых профессионала, анализируя стратегии друг друга в прошлых разведывательных операциях, выявляя недочеты друг друга. «Подкреплением» был неопределенный седан у дальней обочины дороги, по диагонали от ресторана. Два вооруженных мужчины с автоматами были готовы выскочить из него.