Ультра: Марс
Шрифт:
— Разговоры, вашу... — раздражённо заговорил возница, которого зовут Филиппом, а затем схватился за шею, которую пробила стрела. — Кхр-х-х-х!
— Пригнись! — упал я на пол колымаги.
Поднялась паника, кто-то начал палить напропалую, летали стрелы, жужжали безоболочечные пули, орали бледнолицые, улюлюкали индейцы — всё как в лучших вестернах.
— На пол, вашу мать! — проорал я, обращаясь к своим товарищам по несчастью. — Не умираем! С трупами на цепи мы далеко не уйдём!
— Мы и так не уйдём от индейцев! — панически прокричал
— Успокойся, ядрёна вошь! — перекричал я его. — Сдаваться рано!
Надо что-то делать. Ждать от судьбы спонтанного разрешения опасной ситуации не стоит, так делают только слабаки, поэтому я решил сначала быстро обдумать ситуацию, для чего постарался взять себя в руки.
Телега двигалась по инерции, но затем лошадка решила, что с неё хватит и остановилась. Судя по всему, стрельбой её не удивить, поэтому она относилась ко всему поистине флегматично.
Вернув себе трезвость мышления, я начал соображать и дошёл до мысли, что труп отцеплял от цепи именно возница.
Аккуратно высунув голову из-за борта, я увидел несколько десятков индейцев, которые орудовали луками и ружьями, вышибая из сёдел северную кавалерию, которая от внезапности нападения совершенно растерялась.
Решив рискнуть, я схватился за конвульсивно дрыгающий ногами труп возницы, облился его кровью, которая всё ещё вытекала из его шеи и затащил его к нам, в кузов.
На поясе его я обнаружил кобуру с шестизарядным револьвером фирмы Кольт, патронташ с притороченной к нему пороховницей, кисет для табака и заветные ключи.
Быстрее, чем бюстгальтер с Прасковьи, я снял с возницы ремень, опоясался им, отцепил ключи и первым делом освободил от цепи себя, затем Адама, а потом передал ключи мрачному типу, который терпеливо ждал этого момента.
Револьвер Кольта шустро покинул кобуру и я начал его изучать: шестизарядный, модель — Colt Army, 1860 года разработки, заряжено пять камор, шестая пуста, во избежание самопроизвольного выстрела, капсюльный тип инициации, но патрон бумажный, поэтому зарядка тот ещё геморрой.
Залез в карманы уже отдавшего своему богу душу возницы Филиппа. Есть! Два уже снаряжённых барабана лежали в его карманах в промасленной бумаге. Предусмотрительный любитель лошадиных задниц. Только вот всё это ему не помогло.
Пихаю запасные барабаны в карман, а затем аккуратно оглядываюсь по сторонам.
Индейцы победили, это очевидно, поэтому надо валить. Большим числом больше шансов на выживание.
Остальные уже освободились от оков, а Адам и мрачный мужик успели вооружиться из личных запасов возницы Филиппа: Адам взял его засапожный нож, а Мрачный взял перочинный ножик из нагрудного кармана.
— Так, действуем быстро и решительно, — заговорил я. — Надо успеть убраться подальше в лес до того, как индейцы что-то прочухают. Не шуметь, не орать, молча бежим и пытаемся форсировать реку. Индейцы не любят купаться и ради таких оборванцев как мы в реку не полезут. На счёт три рвём когти. Раз, два, три!
Я первым вскочил и перемахнул через
Подумав как следует, пришёл к выводу, что да, теоретически меня спасёт форсирование реки, но на той стороне я окажусь с непригодным для боя оружием.
Опасно рядом прожужжала пуля, пригнулся и продолжил бег. Чем меньше силуэт, тем меньше шанс словить пулю или стрелу.
Парень, бегущий рядом со мной, заорал и завалился на землю с торчащей из спины стрелой. Поражено левое лёгкое, возможно, зацепило сердце, ему уже не помочь.
Дерьмо.
С другой стороны, кто он для меня? Никто.
Ускорился и начал петлять, потому что меткость индейцев меня совершенно не устроила.
Вот и река. Наконец-то, мать твою! Быстро забегаю за ближайшее дерево.
Сую револьвер в кобуру, снимаю ремень, стягиваю сапоги и помещаю свёрнутый ремень в один из них. Можно форсировать.
Захожу в воду и начинаю своё плаванье. Главное, чтобы не как Чапаев...
Был лет пять-шесть назад ремейк очень древнего советского фильма «Чапаев». Запомнилась больше всего почему-то сцена гибели Василия Ивановича... Постараюсь не повторить.
Грести пришлось одной рукой, так как во второй сапоги.
Стрелы падали в воду, тут же уносимые течением. По правой руке болезненно чиркнуло. Вот скоты!
На дно нельзя, иначе крышка пороху и пистолету. Сука, твою мать!
Гребу ещё интенсивнее, активно работая босыми ногами.
Есть эволюционная теория интересная, называется акватической теорией происхождения человека. Читал в своё время, было очень интересно.
Конечно, современные исследования разбили многие её аргументы в пух и прах, хотя некоторых вещей они объяснить так и не смогли.
Ноздри у нас направлены вниз, что отличает нас ото всех приматов, у которых они направлены вверх, очень вредит им при плавании, брови на безволосой морде лица тоже несвойственны иным приматам, а ведь они хорошо помогают защитить глаза от лишней воды при выныривании, подмышечные волосы не имеют эволюционного объяснения, зато хорошо объясняются акватической теорией: в волосатых подмышках задерживаются феромоны, которые в случае отсутствия волос вымывались бы водой, тогда как при сухопутном образе жизни нет никакой разницы и мохнатые подмышки послужат скорее демаскирующим фактором, ведь усиливают распространение запаха феромонов.
Ещё у нас пальцы при длительном нахождении в воде покрываются морщинами, по старой теории это было необходимо для более надёжного ухватывания за моллюсков на дне водоёма.
Также человеческая ступня больше похожа на ласт, нежели на конечность для лазанья по деревьям. А ещё человеку нужно два литра воды в сутки для нормального функционирования. Где в засушливой саванне можно получать два литра воды в сутки?
Но главное, которое раньше было самым веским аргументом: у детёнышей человека есть плавательный рефлекс, в то время как ни один примат таким похвастаться не может.