Умение
Шрифт:
Лучше, когда имеют больше.
Больше!
Rammstein - Mehr
Казалось, на улице стало ещё жарче. То ли от месторасположения Италии, то ли из-за гнева, который переполнял Реборна. Он был готов в эту же секунду убить тех, кто лишил его возможности дальше участвовать в Турнире. Месть была бы лучшей (да и единственной) возможностью отплатить за эту позорную неудачу в самом начале.
Причём первую в его жизни.
Киллеру хватило всего пары мгновений, чтобы возненавидеть тех троих людей, в особенности идиота Вайпера. Иллюзиониста он всегда недолюбливал, а
Вряд ли кто-то решит давать работу тому, кто проиграл в первый же день Турнира. Ладно ещё в середине всего этого, но не так же быстро! Только последний идиот вылетит так быстро! Наверняка здесь присутствуют люди, которые знают основателя «Beretta», и они вряд ли станут молчать.
Но больше всего Реборну не давала покоя его поражённая гордость. Он никак не мог смириться с тем, что так просто оказался слабее своих соперников. Если Фонга мужчина считал достаточно сильным, то вот Маммона он отказывался принимать хоть немного приближённым к себе.
А тут вдруг буквально за пару мгновений тот долбаный экстрасенс сделал то, что было невозможным для других. И за свой позор киллер был готов хоть сейчас броситься к Вайперу, дабы показать, кто на самом деле должен стать победителем. Если бы члены «Рассвета» не покинули стадиона, а за всеми шаманами не следили Вендиче, так и произошло.
Было очень неприятно.
— Сука, — зарычал наёмник и выпустил пулю в землю.
Ему сейчас было жизненно необходимо хоть как-то высвободить свои эмоции. И если нет возможности пристрелить тех, кто виновен в его несчастье, то пусть «страдают» неживые предметы. Так складывалось хоть какая-то иллюзия того, что он получил необходимое облегчение, без которого станет только хуже.
— Реборн-сан, уже ничего не изменить, — наконец, подал голос Такеши и, подойдя ближе, положил руку на плечо мужчины. — Мне тоже неприятно, но…
Договорить молодому человеку не дал сам киллер. Он практически сразу сбросил с себя ладонь и, обернувшись, с невероятной злобой посмотрел на напарника, виня и его во всех своих бедах. К поражению причастны все: и Фонг со своей командой, и двое сообщников самого наёмника, но никак не он сам.
— Заткнись! — хрипло прокричал киллер, продолжая крепко сжимать в руке свой драгоценный пистолет. Резко посмотрев на Франа, который до этого всё время молчал, он зарычал: — А ты какого хрена ничего не делал?
Сейчас мужчина не обращал никакого внимания на то, что вокруг него были люди. Он со своими «коллегами» уже покинул стадион, так что стыдиться нечего. Да и после поражения уже ничто не имеет значения. Реборн и так опозорился перед всеми, поэтому волноваться о будущем больше нет смысла.
Парень, до этого не проявлявший никакого интереса к происходящему, слегка оживился. Он слегка размял суставы пальцев, отчего раздался характерный звук. После этого шаман сделал практически один шаг, после чего наёмник в миг оказался на земле. Мужчина не успел понять, как всё произошло.
Вроде бы ещё секунду назад он уверенно стоял на ногах,
Животный, самый правдивый.
Только после этого наёмник стал хоть как-то ощущать ту странную ауру, которая исходила от Франа. Раньше он просто не придавал ей внимания. Списывал всё либо на присутствие других участников Турнира, либо на свои неправильные ощущения, концентрируясь на чём-то более «важном».
Реборн уже не раз встречался с невероятно сильными противниками, и они никогда не скрывали своё Пламя. Они позволяли ему свободно исходить из своего тела. Наверное, потому что энергии в их телах было слишком много, чтобы всё время сдерживать её в пределах своей кожи.
А вот парень с зелёными волосами выглядел… Совершенно обычным. И если бы не его присутствие здесь, в городке, в который могли попасть только шаманы, то киллер вряд ли бы принял его за проводника душ в иной мир. Скорее, за какого-нибудь фрика или ещё кого.
Но никак не за шамана. Только вот сейчас этот парень держал над его головой свою руку, которую окутало светло-сиреневое Пламя, и был готов начать действовать в любую секунду. А выглядел он так, будто всё произошедшее было частью давно проработанного кем-то плана.
В это время Ямамото, стоявший в стороне, не мог пошевелить и пальцем. Он смотрел и не верил в происходящее. Не мог понять, как всегда спокойный парень мог взять и поступить подобным образом. Ведь молодой человек никогда не давал повода думать, что он способен на такое.
— Ты сделал всё, что нужно, — Фран оставался таким же спокойным, как и раньше. — Теперь можешь умирать.
Только вот его глаза странно горели.
***
Солнечные лучи проникали сквозь большое окно, но глаза всё равно слипались. Хотелось хоть ненадолго забить на окружающий мир, полностью отгородиться от всех проблем, которые не давали покоя столько времени, и полноценно отдохнуть, чего требовал организм уже не первый год.
Провести во сне не как обычно три-четыре часа, а как следует — восемь. Не просыпаться от каждого шороха или вновь приснившегося кошмара. Не чувствовать, как неприятно кружится голова от резко упавшего давления. Не замазывать синяки под глазами тональным кремом, чтобы никто ничего не заметил.
И наконец перестать жить на одном кофе.
Но Юни упорно боролась с усталостью, не в силах подарить самой себе, чего столь страстно желала. Не могла. Не имела права. Слишком много людей надеются на неё, чтобы можно было достаточно отдыхать. Если позволит себе расслабиться, то всё непременно с треском развалиться.
Хорошо, если в одночасье.
В свои неполные двенадцать ей необходимо спасать тех, кто остался без ничего. Никому из них больше некуда идти, и если не станет и её, то всем придёт конец. И если бы некоторые люди могли спокойно ради себя пойти на таки жертвы, то для неё это непозволительно. Тогда она не сможет смотреть этим людям в глаза.