Умение
Шрифт:
Тот безвольной куклой упал на сухую землю.
Кимбли быстро отскочил в сторону. С довольной и торжествующей ухмылкой наблюдая за тем, как Элрик-старший сливается со своим духом, с трудом сдерживал безудержный смех, который подступал к горлу. Такие ничтожные попытки показать свою «силу» его невероятно веселили.
Он видел намного больше.
Молодой человек уже был готов атаковать своего противника, когда по бокам и сзади от него прогремели несколько небольших, но слишком громких взрывов, обдавая его сильным жаром и заставляя
Сейчас действовал совсем не он. Инстинкт самосохранения полностью затмил желание защитить брата. И в следующую же секунду парень начал корить себя за это, ведь путь вперёд, к этому человеку был полностью открыт, но вместо того, чтобы ещё быстрее побежать к нему, он поступил, как маленький ребёнок.
— Пидор, — зло зашипел юный алхимик.
Он уже был готов снова броситься на Зольфа, когда чёрные тени поднялись с земли и в мгновение ока схватили его за руки и ноги, после чего несколько раз с силой ударили о стены ближайших зданий. От этого Эдвард сдавлено застонал, но закричать себе не позволил. Он сейчас сражается не за себя, а за брата.
Ради брата он должен быть сильным.
— Эд! – громко вскрикнул Альфонс, резко поддавшись вперёд и пытаясь вырваться из пут алхимических символов, находящихся на всех его конечностях, но у него ничегошеньки не вышло.
Тем временем Кимбли наслаждался каждым моментом, когда его дух с остервенением мучил парня. Сейчас он мог позволить своему напарнику немного расслабиться и получить удовольствие. Но всё равно его приходилось контролировать, иначе «Хранитель» просто убьёт его.
А такой исход пока не нужен. Пока.
Когда тени его отпустили, то он обессиленно упал на землю. Все попытки подняться на ноги не приносили успеха. Всё тело неприятно саднило, но, на удивление, никакой резкой боли он не чувствовал. Будто ни одна кость не была сломана. Будто этот мужчина его хотел просто напугать, но не избавиться от него.
Зольф не спеша подошёл к своей жертве, всё так же довольно ухмыляясь. Это было очередное подтверждение его теории. Ни один ребёнок, даже самый талантливый, никогда не сравнится с тем человеком, который прошёл через войну. Только боевые действия и тренировки на живых мишенях могут сделать либо шамана, либо алхимика по-настоящему сильными.
— А теперь послушай меня, — мужчина взял Эдварда за подбородок и поднял его голову. — Либо ты сдаёшься в своём следующем бою, либо я убью твоего братика. Но учти: смерть эта не будет лёгкой. Сперва я вырву ему ногти. Все двадцать. Потом начну аккуратно, не спеша, смакуя каждый момент, выковыривать ему глаза ему чайной ложкой. А потом подожгу ему волосы. И он будет кричать. О, как он будет кричать! Ты даже представить себе не можешь! – его голос стал выше и чуть более надрывистым. — И всё это будет у тебя на глазах, — и он хищно облизнулся. — Так что учти: либо ты сдаёшься, либо твоему братику конец.
— И-идёт, — с трудом
— Умный мальчик, — Кимбли отпустил голову парня и погладил его по волосам, словно собаку. — Хороший мальчик.
И после этого он направился спокойным и размеренным шагом прочь, позволяя живым теням тащиться за ним. Но перед тем, как полностью скрыться, снял сперва свои алхимические печати с Альфонса, после чего тот сразу же рванул к брату. А когда Багровый на повороте столкнулся с девушкой, то с наигранной добротой поздоровался с ней:
— Здравствуй, М.М., — и, погладив её по плечу, практически сразу скрылся из виду.
А Эдвард, не сводя взгляда с кларнетистки, тихо зарычал, при этом плотно сомкнув зубы. По тому, как вёл себя этот мужчина, было похоже, что он весьма неплохо знает девушку. А если так, то они могут быть сообщниками… И тогда становится понятно, почему он взял в заложники Альфонса. Ведь М.М. рассказала ему, что Элрики дорожат друг другом.
Только вот зачем это нужно?
========== Глава XVIII. Долг ==========
Я не люблю то, что я что-то люблю
Мне не нравится, когда мне что-то нравится
Меня не радует, когда я радуюсь
Знаю только, что буду жалеть об этом
Того, что меня радует, не должно быть
Кто меня любит, при этом погибает
То, что я люблю, должно умереть
То, что я люблю, испортится
За счастьем и радостью следуют страдания
За всё прекрасное нужно платить
То, что я люблю, должно умереть
Я могу отказаться от счастья,
Раз оно несёт в себе горе
Я должен это уничтожить
(Я должен это уничтожить?)
Так я ограждаю себя от вреда
То, что меня любит, умирает
Мне не нужны страдания
Тот, кто меня любит, портится
Rammstein - Was ich liebe
Длинные узкие коридоры неприятно пахли сыростью, а от низкого потолка становилось не по себе. От эха капающей сверху воды, которое проникало, казалось, во все щели, хотелось инстинктивно вздрагивать каждый раз, но разум слишком хорошо контролировал тело, и от этого ни единый мускул не дрогнул, ни одна эмоция не отразилась на лице.
Достаточно часто к ушам доносился звук хлюпающей воды, когда ноги оказывались в очередной луже. Психика не могла к этому привыкнуть, да и не нужно было. Всё равно путешествие не продлиться слишком долго. Поэтому можно положиться только на сознание, чтобы не свихнуться, и со спокойной душой вернуться домой, к своей семье.
Один поворот, второй, третий, четвёртый, шестой, седьмой, десятый… И все были правильными. Да и вряд ли этот лабиринт, с которым столько связано, можно хоть когда-то забыть. Не для того он давным-давно приходил сюда, чтобы сразу всё исчезло из головы. Не для того он рисовал на гранитном полу алхимические символы под руководством своих старших товарищей.