Умение
Шрифт:
Эдварду было больно смотреть на то, как его собеседник чувствует себя виноватым. Он ведь здесь абсолютно не при чём. Ведь это именно алхимик отправился в долбанную Англию, чтобы получить тот чёртов артефакт. Ведь именно он не смог сразу убедить младшего брата не ехать за ним. Ведь именно он не смог защитить его вчера.
Хотя должен был.
— Это же из-за меня ты должен отказаться от спасения мамы, — Альфонс из-подо лба посмотрел на брата.
— Да ладно тебе! – алхимик улыбнулся ещё шире и ещё натянутее. – Если судьбе так угодно, то пусть так и будет!
Брат
— Идёмте, — коротко кинул молодой человек, осматривая своих сокомандников и задерживая злой взгляд на М.М..
Та на это никак не отреагировала. Только молча встала с нагретого места и уверенным шагом направилась на поле. Будто ничего и не произошло. Будто её вчера не раскрыли и не допрашивали. Будто она ни в чём не виновата. Будто так и должно быть. И это невероятно раздражало.
Выходя на центр поля, Эдвард пристально смотрел на своих соперников. В голове до сих пор были живы картины, как «Мильфиоре» с лёгкостью убили двух членов «Шести путей» и подвели к верной смерти того парня с синими волосами. Вполне возможно, что именно эти люди уничтожили «Beretta».
— Бой! — заявил Джинджер и привычно спрятался за куполом.
Бьякуран успел сделать только один шаг вперёд.
— Мы сдаёмся! — громко сообщил Элрик-старший.
— Вы уверены? — переспросил ведущий.
— Да! Мы сдаёмся! — повторил алхимик, уверенно рассматривая своих соперников, которые были весьма расслаблены.
Джессо довольно усмехнулся.
— В таком случае победа автоматически присваивается «Мильфиоре»!
Наверное, так даже лучше, что им пришлось сдаться без боя. В противном случае кто знает, чем всё могло закончиться. Учитывая, что команда Бьякурана сделала в прошлый раз, вряд ли бы эти люди стали сдерживаться в этот. А умирать самому и обрекать на такую судьбу Энму совершенно не хотелось.
Восьмой день однозначно вышел «удачным».
***
Выпроводить Грида было практически невозможно. Он был слишком настырным, эгоистичным и любопытным. А если дело касалось неожиданного желания Лан Фан поговорить с Лингом, которое она и не собиралась никому, кроме парня, объяснять, то интерес духа только сильнее возрастал.
Хорошо хоть Мэй спокойно ушла, буркнув себе под нос «мне оно нафиг не нужно», при этом чуть заметно недовольно скривившись, но в ту же секунду снова взяла себя в руки. Но телохранительница всё слышала и видела. Только решила промолчать. Всё-таки девочка была права. Это её никоим образом не касается.
— Господин, — с трудом начала девушка, — есть одна проблема.
Как бы ей не хотелось это признавать, но Похоть была права. Она будто смогла прочесть её мысли; заглянуть ей в душу, хотя подобное было весьма неприятно. Хотелось сохранить все свои эмоции – а в особенности те, которые общество не одобрит – за семью замками. Но в этот раз у воительницы ничего не получилось.
—
Видно, он ожидал чего-то невероятно плохого. Раскаяния в каком-то преступления против Империи, рассказ о неизлечимой болезни или ещё чего. Но никак не банального признания в любви, про которое было написано столько книг и картин и снято неимоверное количество фильмов.
Эх, вот бы всё было так просто, как на экране.
— Я вас люблю, — практически сразу ответила Лан Фан.
Она даже не пыталась «подбирать нужных слов». Не видела в этом смысла. Она никогда не считала себя человеком, способным заниматься подобной ерундой. Такое поведение позволительно принцессам, глупым девчушкам, которые своим партнёрам готовы предоставить только своё тело, просто идиотам…
Но никак не защитнице будущего императора.
А Линг… Линг в первые несколько секунд просто молча смотрел на неё, переваривая полученную информацию. Возможно – хотя, даже скорее всего, — что-то вспоминал, что-то сравнивал, делал какие-то умозаключения. Но пока что не давал никакого точного ответа. Он вообще ничего не говорил.
И это было до жути неприятно.
— Лан Фан, ты серьёзно? — наконец, переспросил парень.
— Вполне, — девушка утвердительно кивнул.
Смысла отступать назад не было. Да и вряд ли это у неё получится. Она уже всё выложила молодому человеку, лишив себя любой возможности сделать хоть один шаг назад. Но так и нужно. Лучше выяснить всё раз и навсегда сейчас, чем потом на протяжении долгих лет мучиться. Лучше, если Яо сам ей скажет «нет», чем телохранительница сама в своей голове будет проигрывать эту ситуацию
Так будет проще.
***
Сидя в небольшом кафе отеля на четыре столика вместе с Энмой, который за ним присматривал на всякий случай, Альфонс смотрел на свою чешку с зелёным чая и снова и снова вспоминал то, как мужчина в белом костюме сперва взял его в заложники, а потом с лёгкостью победил брата и стал того шантажировать. А у алхимика не было возможности отказаться от «предложения».
От сложившейся ситуации парню становилось не по себе. Если бы он действительно остался дома и довольствовался редкими разговорами по Скайпу и телефону, то Эдварду не пришлось сегодня отказываться от спасения Патрисии. А ведь Элрик-младший тоже хотело, чтобы мать жила…
— Господин Альфонс! — послышался голос девочки со стороны входа. — Здравствуйте!
Молодой человек обернулся в ту сторону и увидел Мэй, которая быстрым шагом направлялась к нему, при этом широко улыбаясь. В ответ он тоже улыбнулся. Парень был рад её видеть. Она была одной из немногих шаманов – единственной, если не считать Козато и Эдварда, — с которыми у него сложились неплохие отношения.
Но, вспоминая слова брата, парень не спешил с ней сближаться. Хоть сама девочка и не была опасной, но вот её сокомандники могли преследовать совсем нехорошие цели. И чтобы снова не попасть в ту же ситуацию, как и вчера, лучше быть начеку. Хотя сам молодой человек был не против подружиться с Чан.