Умри в одиночку
Шрифт:
– Знакомая личность? – среагировал на свист Матроскин.
– Очень даже знакомая. Два месяца за ним гоняемся. Всё без толку. Знали, что где-то рядом бродит. Видели его несколько раз около села. Но ни разу ухватиться за след не получилось… Осторожный, гад. При первой опасности сразу срывается…
– Бандит?
– Бандит… Семью вырезал, дом обокрал…
– К Алхазуру Аслабиковичу Чочиеву он какое отношение имеет?
– Родной брат. Старший… Что с ним?
– Был ранен, при нашем приближении сам себя взорвал гранатой. Не самая красивая смерть, когда кишки разбрасывает на два десятка
– Он это заслужил… Где труп?
– Под соседним холмом. Что он мог в лесу делать? У него на дереве было замаскированное гнездо наподобие вороньего. Потом тебе солдаты покажут, проверь, что там есть. Похоже, гнездо достаточно старое, но внешние ветви для маскировки менялись недавно. Долговременное убежище. Но это всё попутное. Меня сейчас больше другое интересует… Но ты прав, пока светло, займись следом…
Собака и вправду вела себя вполне лояльно по отношению к военным. По крайней мере, не проявляла агрессивности. Но стоило появиться на вершине капитану Лактионову, как шерсть на загривке у пса встала дыбом, нос сморщился, и послышался грозный низкий рык. Младший лейтенант Дударков натянул тяжёлую цепь, заменяющую ему поводок.
– Невзлюбил он меня… – усмехнулся «краповый» капитан. – За что, интересно?
– Приступай к работе, – поторопил Матроскин мента. – Викторов, обеспечь…
Старший лейтенант быстро шмыгнул в дверь бункера и вернулся оттуда с окровавленными штанами от камуфлированного костюма.
– Предмет одежды… Запах должен остаться устойчивый…
– Должен, – согласился Дударков. – Кто из них ранен?
– Или Берсанака, или Док…
– Берсанака высокий. Ему эти штаны коротки…
– Значит, Док…
Викторов шагнул ближе.
– Эй-эй-эй… На камень положи и отойди… Что-то здесь не так…
Капитана Лактионова, к которому Сармат оказался неравнодушен, рядом не было, он отошёл в сторону для беседы с капитаном Матроскиным, но собака, как заметили все, тянула носом и проявляла теперь уже повышенную ярость. Шерсть торчала уже не только на холке, но и на всём мощном теле, верхняя губа поднялась, обнажая сильные кривые клыки, а из горла выходило угрюмое утробное рычание, готовое вот-вот сорваться на яростный рёв.
– Нюхай, Сармат, нюхай… – потребовал младший лейтенант и, чуть-чуть ослабив цепь, шагнул к камню, на котором Викторов оставил рваные и окровавленные штаны.
И тут же едва удержался на ногах, потому что Сармат рванул так резко и мощно, что мог бы потащить за собой и человека более солидной комплекции, чем Дударков. Теперь ярость собаки прорвалась неожиданно и, как всем казалось, необоснованно. Пёс набросился на бедные штаны и принялся трепать и рвать их, придерживая ногами. Вообще-то собаки никогда не набрасываются с такой яростью на неодушевлённые предметы, и потому картина выглядела странной.
– Отними штаны, отними… – потребовал Викторов, что-то заподозривший. – Не разрешай рвать… Отними…
– Отними, – присоединился и капитан Матроскин. – Оттащи Сармата…
Младший лейтенант старался изо всех сил, оттаскивая своего пса за цепь, но тот тащил за собой и штаны. И только «краповый» капитан рискнул, шагнул вперёд, умудрился схватить одну штанину и вырвать предмет одежды из пасти собаки.
– След уже не возьмёт? – спросил Матроскин.
– Бесполезно… – Дударков с трудом перекрикивал яростный лай.
– Уведи его от греха подальше, а сам возвращайся… Только быстро. Продолжили поиск!.. Искать по всем склонам…
Мент кивнул и потащил Сармата с холма.
– Я тоже пошёл… – сообщил Лактионов. – После связи вернусь…
– Своих людей тоже в поиск включай… – распорядился Матроскин.
Лактионов кивнул, хотя и не был в подчинении у капитана спецназа ГРУ.
– Звони Стропилину… – предложил Викторов.
– Зачем? – не понял Матроскин.
– Штаны… Нужна срочная экспертиза… Есть в них что-то, что ярость собаки вызвало.
– Может, запах крови?
– А то он крови не нюхал… Звони… Надо как-то отправить… Где здесь могут экспертизу сделать? До Москвы далеко…
– Пусть подполковник и узнает… – Матроскин уже набрал номер и ждал ответа с трубкой около уха. – Кстати, бандиты собаку почему-то к Алхазуру Чочиеву хотели отослать… Его одежду тоже следует на экспертизу отправить. Попроси подготовить…
2
– Ладно… Спать ещё рано, и вообще лучше поменьше спать. Кто меньше спит, тот дольше живёт, – выйдя из задумчивости, сказал Док Доусон. – Ты говорил, отсюда можно наблюдение вести? Неплохо было бы полюбопытствовать, что снаружи творится. Это – наша безопасность и возможность планирования дальнейших действий…
– Напротив… – возразил Берсанака. – Это – наша опасность…
– Не понял… – серьёзно и с лёгким вызовом сказал полковник.
– Тут и понимать нечего… – вступил в разговор и Гойтемир. – Откроешь окно – случайный взгляд в нашу сторону, и мы раскрыты…
– А случайных взглядов может быть множество, – добавил Берсанака. – Там наверняка какой-нибудь спецназ. Одних «краповых» им мало, хотя и «краповые» наверняка тоже тут. Комплексно действуют, как обычно. Кто что может, тот то и городит. Может быть, даже спецназ ГРУ сюда подбросили. А спецназовцы обучены реагировать на движение. Я уже убеждался много раз – смотрит вроде бы в другую сторону, но периферийным зрением движение отмечает и поворачивается сразу вместе со стволом. И хорошо, если не сразу стреляет. А это тоже бывает… От нас по прямой до ближайшего поста метров сорок. Заметят запросто… Да и смотреть нам, по сути дела, некуда… Окна в другую сторону. Только нижние заслоны и увидим. А что наверху делается – загадка… А верхние нас больше интересуют… Нижние заметят, верхним сообщат, оттуда спустятся, выстрел в окно из «подствольника» – и нет любопытных наблюдателей…
– Нашли они бункер? – молча соглашаясь с предыдущим утверждением, перевёл полковник разговор на другую тему.
– Должны уже были найти.
– Взрыва слышно не было… Мы недалеко, хотя бы земля должна была содрогнуться…
– Значит, и «взрывалку» нашли… – в голосе Берсанаки послышалась горькая усмешка. – Я тоже всё прислушивался – жахнет или не жахнет. Не жахнуло, к сожалению… Будем ждать, что теперь ту же самую «взрывалку» на нашей дороге установят, как обычно… Только мы не взрываемся. Взрываются, как правило, другие, кто без толку по лесу шастает… А мы смотрим, куда ступаем, – научены…