Умри завтра
Шрифт:
Дело дурно пахнет.
Правильно говорит старая пословица: «Держи друзей рядом, а врагов еще ближе».
В данный момент Джим Тауэрс очень близко – ближе некуда. Туго обмотанный липкой лентой, лежит египетской мумией в кузове белого фургона, который зарегистрирован на реально существующую, но никогда реально не работавшую строительную фирму, и почти всегда скрыт от постороннего глаза в надежно запертом боксе.
В данный момент фургон стоит в переулочке, в паре сотен ярдов от автострады.
Совсем близко.
Через
Рядом со стоявшим за штурвалом Ионой в открытой кабине – можно сказать, под тентом, – сидел на жестком стуле Гленн Брэнсон, то и дело поглядывая на мобильник в ожидании сообщений от Эри. Гавань и береговая линия тают вдали, дисплей пуст и черен. Через полчаса возникло и стало неуклонно усиливаться неприятное ощущение.
Ныряльщики не прекращали насмешек.
– Всегда так наряжаешься перед выходом в море? – спросил на этот раз Крис Дикс по прозвищу Клайд. [16]
– Угу. Только обычно беру отдельную каюту с балконом.
– Видно, в уголовной полиции хорошо платят.
Шхуна вибрировала и чертовски качалась. Гленн глубоко дышал выхлопными газами, остро чувствуя запах смолы, тухлой рыбы и дезинфекции, которая у каждого полицейского ассоциируется со смертью. Голова закружилась, море затуманилось перед глазами.
16
Клайд – банковский грабитель и убийца, герой известного фильма «Бонни и Клайд».
– Смокинг взял? – подхватил Див. – Пригодится к обеду за капитанским столом.
– Взял, конечно, – кивнул Гленн. Слова выходили с усилием. Вдобавок он замерз.
– Если вдруг затошнит, смотри на горизонт, – заботливо подсказала Таня.
Он попробовал смотреть на горизонт, только было почти невозможно сказать, где серое небо сходится с вздымающейся серой водой. Изо всех сил вглядывался, напрягая глаза и мозги, но безуспешно – мешал водоворот в желудке.
– Смотри, Гленн, вот те самые аномалии, которые мы вчера отметили, – сказала Таня Уайтлок, включив запись на маленьком голубом экране.
Посередине тянулась вниз линия, вычерчиваемая гидролокатором, который тащила за собой шхуна. Таня указала на две крошечные, едва заметные черные тени.
– Вполне возможно, что это тела.
Гленн не совсем понял, куда смотреть. Пятнышки размером с муравьев.
– Вот это? – переспросил он.
– Да. Ходу около часа. Хочешь кофе?
Он покачал головой. Около часа. Проклятье. Еще целый час. Вряд ли удастся что-нибудь проглотить. Попытался снова посмотреть на горизонт, но стало только хуже.
– Нет, спасибо, – пробормотал он. – Все в порядке.
– Точно? Вид у тебя неважный, – заметила Таня.
– Никогда себя лучше не чувствовал, – заявил Гленн.
Через десять секунд он сорвался со стула, бросился к борту, и его вывернуло
К счастью для сержанта, а особенно для окружающих, ветер дул ему в спину.
33
Со временем Гленн очнулся под рокот спускавшейся якорной цепи. Двигатель умолк, палуба сразу же перестала вибрировать, только высоко поднималась и проваливалась, бросая при этом сержанта в разные стороны. Послышался скрип каната, визг лебедки, щелчок и шипение вскрытой банки с каким-то напитком, треск рации, потом голос Тани:
– Суспол с борта «Скуби» вызывает береговую охрану.
Суспол – морской позывной суссекской полиции.
Сквозь треск Гленн расслышал ответ:
– Береговая охрана слушает. Прием.
Снова Таня:
– На шхуне десять человек. Находимся в десяти милях юго-восточнее Шорэмской гавани. – Она продиктовала координаты. – Дошли до места погружения, приступаем.
Опять затрещал голос:
– Сколько всего ныряльщиков, сколько в воде?
– На борту девять. Двое выходят.
Гленн смутно понял, что накрыт брезентом, ему больше не холодно. Голова кружится. Хочется быть в любом другом месте, только не здесь. Он заметил на себе пристальный взгляд Арфа.
– Ну, как ты?
– Не очень, – прозвучал слабый голос, напоминающий его собственный.
Внезапно усилилась вонь дезинфекции, сфокусировалась добродушная физиономия Арфа, затененная козырьком черной бейсболки, из-под которой клочьями ваты выбиваются с обеих сторон пряди седых волос.
– Знаешь, что морская болезнь бывает двух типов? – спросил он.
Сержант слабо помотал головой.
– При первом боишься умереть.
Сержант уставился на него.
– А при втором боишься не умереть, – договорил Арф.
Вокруг прокатился смех.
Значит, решил Гленн, он страдает сейчас третьим типом – когда уже умер, но не в состоянии покинуть тело.
Таня в непромокаемом гидрокостюме обрезала углы белого мешка для трупов. Если придется поднимать находку, вода должна вытекать из мешка. Полицейское снаряжение не приспособлено для подводных работ, приходится многое подгонять, переделывать. Прикрепившись пуповиной к панели питания и к системе связи, которой заведует Гонзо, Таня проверила на протечку костюм, маску, дыхательные и коммуникационные трубки. Полностью удостоверившись, что все в порядке, взглянула на часы.
Каждый опытный дайвер перед погружением старается исключить риск кессонной болезни, которую вызывает повышенная концентрация углекислого газа в крови, что причиняет сильную, порой смертельную боль. Поэтому при подъеме необходимо часто, иногда надолго останавливаться, в зависимости от глубины и длительности пребывания под водой. Отсчет времени ведется с момента погружения.
Таня вновь оглядела шланги на животе, уточнила положение розового буйка в нескольких ярдах от шхуны и свалилась спиной за борт в бурное море.