Умри завтра
Шрифт:
– Надеюсь, освещение событий подтолкнет людской интерес, – сказал Пондс. – Я отправил отретушированные фотографии жертв во все газеты, в телевизионные программы новостей, разместил в Интернете.
– И на сайте «Абсолют Брайтон»? – уточнил Ник Николл, имея в виду относительно новый городской интернет-портал.
– Разумеется! – Пондс просиял, как бы довольный собственной сметливостью.
Грейс заглянул в свои заметки.
– Прежде чем выслушать доклады, отмечу одно интересное сообщение в сегодняшней сводке происшествий, – сказал он. – Возможно,
Раздались смешки.
– Скорей по прицельному блевотометанию, – фыркнул Норман Поттинг.
Не обращая на него внимания, Грейс продолжил:
– Сообщается о пропавшей с вечера пятницы рыболовецкой шхуне «Скуби», стоявшей в Шорэме. Возможно, в этом ничего особенного нет, но мы должны отслеживать все происшествия на побережье.
– Ты сказал «Скуби», Рой? – переспросил Брэнсон.
– Да.
– Да ведь это… та самая шхуна, на которой я ходил в пятницу с поисковой бригадой!
– Ты нам не рассказывал, Гленн, что затопил ее к чертовой матери! – подколол его Гай Батчелор.
Сержант проигнорировал коллегу, крепко задумался. Что значит «пропала» – украдена или затонула? Спросил Грейса:
– Еще есть какая-нибудь информация?
– Нет. Сам ищи.
Брэнсон кивнул.
– По-моему, похоже на рэкет, – неожиданно заявил Норман Поттинг.
Грейс вопросительно посмотрел на него.
– Один писатель сказал, что в Брайтоне только и есть что трактиры да рэкетиры. Полная картина, правда? – ухмыльнулся Поттинг.
Белла бросила на него недружелюбный взгляд.
– Норман, – сказал Грейс, – присутствующие могут принять это за оскорбление. Ясно?
– Да, шеф. Понял. Просто хочу отметить, что, раз у всех трех нет органов, надо искать рэкетиров, которые ими торгуют.
– Что еще можешь добавить?
– Я велел Филу Тейлору и Рею Паккарду из отдела высоких технологий покопаться в Интернете, да и сам посмотрел.
– В Соединенном Королевстве есть какие-то совпадения?
– Пока нет. Максимально расширяю сферу поиска, связался с Интерполом и Европолом. Только, думаю, скорого ответа мы от них не получим.
Грейс согласился. Не раз прежде связываясь с Интерполом, он хорошо знает, что эта организация бывает невыносимо медлительной, а иногда и надменно-презрительной.
– Хотя я нарыл кое-что интересное, – объявил Поттинг, поднялся со стула, пошел к фотографии с татуировкой. Указав на нее, громко произнес:
– Рарес. Это румынское имя. Мужское.
– Только румынское? – уточнил Грейс.
– Только, – ответил сержант. – Конечно, это не обязательно означает, что тот самый Рарес, кем бы он ни был, румын. Тем не менее ниточка.
Грейс сделал пометку.
– Отлично, это нам очень поможет.
Поттинг рыгнул, Белла пронзила его кинжальным взглядом.
– Ох, простите. – Сержант похлопал себя по животу. – И еще одно, Рой. Организация Объединенных Наций публикует список нехороших стран, связанных с контрабандной переправкой людей
45
Больница предложила прислать карету скорой помощи, но Линн не захотела и была уверена, что Кейтлин тоже не захочет. Решила попытать счастья с «пежо». Позвонив Мэлу, сразу попала на автоответчик – значит, он в море. Поэтому послала эсэмэску, зная, что он ее примет:
«Найден подходящий донор. Пересадка завтра в 6 вечера. Позвони, когда сможешь. Линн».
На этот раз Кейтлин не отправляла никаких текстов. Цеплялась за руку матери, слабо, испуганно тискала. Желтушное личико призрачно вспыхивало в свете уличных фонарей и фар встречных машин. По радио пошли новости. Третьей темой была деятельность в Суссексе преступной сети, торгующей крадеными человеческими органами. Полицейский, какой-то суперинтендент Рой Грейс, сказал:
«Обсуждать результаты следствия пока слишком рано, но на данной стадии одно из главных наших направлений – выяснение, не были ли тела сброшены с проходившего судна. Хочу заверить общественность, что мы считаем это единичным случаем, и…»
Линн поспешно заглушила радио, включила проигрыватель.
Кейтлин вновь стиснула ее руку.
– Знаешь, мам, где мне сейчас по-настоящему хочется быть?
– Где, дорогая?
– Дома.
– Хочешь, чтоб я повернула назад? – растерянно спросила Линн.
Кейтлин покачала головой.
– Нет, не в нашем доме. Я хочу быть дома.
Линн сморгнула подступившие слезы. Кейтлин имеет в виду Зимний коттедж, где до развода они жили с Мэлом, где росла дочка.
– Хорошо было там, ангел мой, да?
– Просто блаженство. Я там была счастлива.
Зимний коттедж. Само название будит воспоминания. Вспоминается летний день, когда они с Мэлом впервые поехали его смотреть. В то время она была беременна Кейтлин, на шестом месяце. Длинный спуск по проселочной дороге мимо фермерских хозяйств вел к маленькому ветхому коттеджу, обсаженному ивами, с полуразвалившимися подсобными постройками и теплицей с выбитыми стеклами, но с прекрасной лужайкой и покосившимся игровым детским домиком, который Мэл позже с любовью отстроил для Кейтлин.
Прекрасно помнится тот первый день. Запах сырости, паутина, сгнившие балки, древняя печка на кухне. Вид на покатые холмы Южного Даунса, за который можно умереть. Мэл сильной рукой обнял ее за плечи, крепко прижал к себе, перечисляя все, что может сделать сам с ее помощью. Смелый план, но их план. Их дом. Их кусочек рая.
Стоя там, Линн отчетливо представляла, как здесь будет зимой, чуяла острые морозные ароматы, видела горящие дрова в камине, опавшую листву, мокрую траву. Какой покой, надежность, безопасность!.. Да, да, да.