Ундина особых кровей
Шрифт:
ГЛАВА 19
Это было невероятно и невообразимо! Я стояла прямо у входа в Двулунный театр. И стояла не одна, а с самим лордом Реем — адмиралом королевского морского флота, повелителем четырехсот девяноста девяти потерянных душ и… И далее по списку.
Сразу после позднего завтрака в ресторане обладатель множества внушительных титулов отвез меня в особняк леди Шаркэ и попросил быть готовой к вечеру. Что подразумевалось под «быть готовой к вечеру», я не имела ни малейшего представления, и визит в театр стал для меня сюрпризом. Точнее, что-то подобное я начала предполагать сразу после того, как горничная приготовила для меня красивое выходное платье.
Я
Впрочем, к вечеру от внешних проявлений его усталости не осталось и следа. Одет лорд Рей был, как всегда, безупречно, лицо посвежело и приняло здоровый вид, глаза обрели вполне нормальный привычный цвет, и в целом взгляд больше не грозил довести до обморока кого-нибудь особо впечатлительного.
Кажется, выпрыгивающее из груди сердце уже становилось традицией. Я помнила и об осколках, и о недавнем нападении, и об Аэлине с некромантом, но, великое Поднебесье, не восхищаться представшим передо мной великолепием просто не могла! И перестать чувствовать себя настоящей принцессой, проходящей по черной ковровой дорожке, не могла тоже. В театре дорогой бархат соседствовал с холодом темных каменных стен, массивность многочисленных скульптур — с пространством больших помещений и высокими потолками, темно-синий жемчуг, которым инкрустировали глаза некоторых статуй, — с легкой позолотой.
Я так увлеклась окружавшей меня красотой, что в какой-то момент перестала переживать из-за находящихся рядом лордов и леди. Наверное, на меня смотрели, меня оценивали, меня, как и лорда Рея, обсуждали… Но разве это важно?
Поднявшись по широкой лестнице, мы миновали коридор, прошли сквозь небольшую, но богато убранную комнату, где оставили верхнюю одежду, и заняли места в ложе. Отсюда прекрасно просматривалась сцена, а нас защищали от посторонних взглядов высокие резные ширмы. К слову, на них были вырезаны саламандры — такие же, как в королевском дворце, а еще — птицы с четырьмя крыльями, олицетворяющие сильфов.
Мы пришли как раз к началу спектакля. Только-только разместились, как большой черный занавес медленно поднялся, открыв освещенную рассеянным серебристым светом сцену. Свет походил на лунный, он плавно опускался вниз и вскоре продемонстрировал поблескивающий кристалл, установленный на тяжелом мраморном постаменте.
— Это же… — выдохнула я, невольно подавшись вперед.
— Спектакль основан на легенде о кристалле душ, — придержав меня за руку, шепнул адмирал. — Благо большинство присутствующих действительно считают эту историю лишь легендой.
Зазвучала негромкая, несколько тревожная музыка, и за постаментом появился молодой беловолосый мужчина с черными, лишенными белков глазами. Подувший ветер смешался со стелющимся по сцене туманом, развевал его длинные волосы и полы свободных одеяний. Унизанная перстнями рука коснулась восьмиконечной хризантемы, бледные губы дрогнули в почти незаметной, кривой усмешке.
«Нагхар», — догадалась я, к своему ужасу почти поверив, что это действительно он.
Один из верховных столпов Глубины резко вскинул руки и выкрикнул несколько отрывистых фраз на кратфаге. Лунный свет внезапно исчез, сменившись темнотой, разбавляемой периодическими вспышками молний. Послышался гром, раздался бешеный шум волн, в воздухе проступил до невозможного реалистичный запах соли и горького пепла. Затем все стихло. И уже через пару мгновений перед завороженными
Словно не замечая замершего поблизости слугу, он произнес:
Свобода власти люба мне, Мы победить должны в войне. Заставить сильфов преклонить колени. Оставить им одни лишь тени! О, Глубина и сам Нагхар! Поклясться в верности я буду рад. Взамен прошу лишь ценный дар, Что власть достать поможет мне. Меня ты слышишь? Там, на дне, Я знаю, есть бесценный клад. Я за него продам и душу! Скитаться стану по морям, по суше. Ты лишь мольбу мою услышь… [1]1
Автор стихотворений — Ирина Матлак.
Слуга прокашлялся:
Здесь только я, о мой король. Позвольте ж вашему рабу Смиренно кое-что сказать. Что не дозволено мне знать, Я все ж узнал и…Я так заслушалась, что, незаметно для самой себя, затаила дыхание. Замерла, боясь шелохнуться и вынырнуть из чарующих глубин разворачивающегося на сцене действа. Отдавала себе отчет, что это всего лишь актеры, но не поверить им было почти невозможно! На таких грандиозных во всех смыслах спектаклях я еще не бывала… хотя, кого я обманываю? Можно сказать, ни на каких вообще не бывала. Представления небольшого передвижного театра, каждое лето приезжающего в Сумеречье, не в счет.
Согласно разыгрываемой версии далеких событий жена слуги знала одну глубинную ведьму, которая могла напрямую обращаться к Нагхару. Благодаря ей просьба короля и была услышана.
Далее все шло по знакомому сценарию: король отбывал в грот, затерянный в Сумеречном море, но там его поджидал сильнейший шторм, вызванный Ританой. В это время восемь ундин пробрались в грот, где находился и был создан кристалл, разбили его на восемь осколков и скрылись.
Еще на фоне таких масштабных событий рассказывались истории каждой из ундин — почти все они имели несчастный финал. Акцент в спектакле был сделан на том, что каждая из них пожертвовала собой, чтобы исполнить роль, определенную великой покровительницей морей. После того как ундины разъехались в разные уголки королевства и даже за его пределы, их неустанно искали теневые охотники, но тщетно. Ритана позаботилась о том, чтобы ее избранницы остались недосягаемы для приспешников Нагхара. И все же срок их жизни заметно сократился из-за участия в уничтожении кристалла.
Параллельно была рассказана история принцессы сильфов, которую в итоге выдали за наследника черных саламандр. После того как кристалл душ был уничтожен, враждующие расы породнились, а государства объединились, образовав одно Объединенное Двулунное королевство. А сердцем новообразованного королевства был и продолжал оставаться по сей день один остров, скрытый извечными сумерками и омывающийся неспокойным морем, — Сумеречье. Загадочный, затерянный среди вод клочок земли, всегда оказывающийся в эпицентре грандиозных событий.