Уничтожение
Шрифт:
На другом экране очередная ракета выскользнула из шахты и к зеленым точкам прибавилась шестая.
– Если такие контакты будут продолжаться с такой же интенсивностью, нам точно несдобровать, - мрачно заметил шеф полиции.
– У нас сколько ракет-то межконтинентальных осталось? Две?
– Да, - не менее мрачно подтвердил коммандер.
– Зато у нас очень много обычных "томагавков" и на них тоже наберется пара десятков ядерных зарядов, - старший штурман Бойлз явно не разделял их пессимизма.
– Ну да, только дальность полета...
– Сэр, внимание на берег! Движение!
– О, боже, смотрите, что
Два женских голоса, оба с нотками истерики, принадлежали Холли и мисс Ван Вейк. Люди на мостике закрутили головами, пытаясь понять, что и где случилось. Рональд уставился на экран, показывающий неприятельский берег.
Там из руин города медленно поднимался ввысь какой-то огромный предмет непонятных изломанных форм, испещренный синими прожилками и покрытый странными ребрами и выступами.
– Рельсам - огонь!
– скомандовал он и не сразу понял, что его никто не слушает. Люди, застыв, смотрели на расположенный на стене обзорный экран, показывающий уходящую вдаль палубу корабля.
Глеб Аксенов, консультант. 5921.
– Ох ты ж твою мать... Едрена вошь...
Душу консультанта переполняли эмоции. Можно сказать, что таких глубоких и неподдельно острых переживаний он не испытывал со времен первого секса - точнее, со времен пробуждения после гулянки, в результате которой этот секс произошел. Тогда, увидев, какой ужас по пьяни оказался у него в кровати, он произнес примерно то же самое.
После того, как что-то вырубило даже совершенно неубиваемую русскую электронику, Глебу пришлось отложить очередную шахматную партию и, вооружившись аварийным набором, в темпе выскочить на палубу к вынесенному туда аварийному пункту управления механизмами ракетных шахт. Американцы, оставшиеся около перезагружающегося пульта, что-то кричали вслед, но объяснять ситуацию у консультанта не было никакого желания. Тем более, что американским друзьям совершенно необязательно было знать о том, что в лучшей зенитно-ракетной системе мира был небольшой косячок - при полной аварийной перезагрузке всех систем почему-то выключалась система открытия ракетных шахт. На экране все было в ажуре, а на деле уходящая ракета утыкалась в заслонку, в лучшем случае выбивая ее к чертям, попутно теряя пригодность к дальнейшему полету, а в худшем - взрываясь прямо в шахте, выводя при этом из строя все шахтное звено. Лечилась эта неполадка быстро, но, увы, только руками и только при контакте с самим механизмом.
Добраться до шахт и поменять свихнувшийся датчик заняло у консультанта всего несколько минут - когда знаешь, что и как делать, все оказывается даже слишком просто.
Захлопнув стальной люк, Глеб выпрямился и шагнул обратно. Навстречу ему потянуло легким сибирским холодком. Он в недоумении остановился - с неба все так же светило солнце, как раз выглянувшее во всей своей красе из-за упитанных облаков, на далеком берегу виднелись зеленые заросли, за бортом лениво плескалось море... Вроде лето же? Легкий холод, тем временем, стремительно превратился в трескучий мороз, заставив человека от души выматериться и, поскальзываясь на внезапно обледеневшей палубе, отбежать подальше от надстройки, туда, где еще чувствовались остатки тепла.
Пробежав полсотни метров, Глеб остановился. Здесь прохлада уже практически сошла на нет и продолжала исчезать, разгоняемая лучами
– Если я когда-нибудь вернусь домой, мне один хрен никто не поверит, - задумчиво качая головой, пробормотал он, рассматривая полосу инея, перечертившую палубу авианосца от борта до борта. Иней начинался метрах в сорока от него, покрывал всю палубу от борта до борта, взбирался на несколько метров по надстройке, уходил немного дальше в сторону кормы и там заканчивался.
Глеб, мимоходом глянув на далекий берег, затянутый дымом, аккуратно подошел к краю палубы и посмотрел вниз. Широкая белая полоса убегала по корпусу до самого среза воды, где плавно переходила в медленно расползающуюся ледяную дорожку, уходящую к пляжу. Легкие волны то и дело перехлестывали через нее, украшая все новыми и новыми абстрактными скульптурами - похоже, температуры этого льда хватало на то, чтобы проморозить даже быстро проносящиеся мимо брызги.
Через несколько секунд созерцания странного природного явления прямо под ногами у Аксенова из борта корабля выплеснулись клубы огня и каждую клеточку его тела сотряс звуковой удар - батарея рельсовых орудий отправила в сторону берега свои снаряды. Самих болванок оглушенный и напуганный Глеб, понятно, не разглядел, увидев только огненные нити траекторий, теряющиеся вдали и почувствовав толчок под ногами. Впрочем, на фоне ударной волны он показался ничтожным.
Почти сразу же корпус корабля тряхнуло еще раз - вдалеке, над кормой, опираясь на огненный факел, ввысь пошла толстая длинная ракета. За ней еще одна. И еще...
За бортом послышался треск - ледяной мостик, не выдержав колебаний, ломался. Куски льда, отвалившиеся от него, расплывались в стороны.
– Ладно, что-то я засиделся здесь, - пробормотал себе под нос консультант, отрываясь от зрелища крошащегося льда и отправляясь обратно к надстройке, поближе к родной диспетчерской. Мертвящим холодом навстречу уже не тянуло, иней даже потихоньку начинал таять, так что ничего особо страшного в возвращении он не видел. Разве что дым от ушедших в небо ракет - но легкий ветерок тянул в другую сторону и ядовитые облака уже относило от корабля.
Пройти ему удалось лишь несколько шагов. Затем ноги консультанта замерли, отказываясь двигаться дальше, а нижняя челюсть стремительно поползла вниз, не в силах противостоять впечатлению от увиденного.
Началось все как-то буднично и спокойно. Словно легкий ветерок взметнул песчаную поземку над палубой авианосца. Мутное облачко окутало с полсотни метров правого борта, затем, кружа в непонятном танце неизвестно откуда взявшуюся посреди моря пыль, стремительно пронеслось поперек корабля и исчезло с другой стороны, оставив за собой лишь легкий туманный след.
Кружащаяся в воздухе пыль медленно осела на палубу невесомым серым покрывалом... И та как-то мирно, беззвучно и от этого еще более пугающе провалилась вниз. Вся. От борта до борта. В воздух взметнулись новые облака серой пыли.
– ..., ... ...!
Граница провала пролегла всего в каких-то десяти метрах от Глеба и новое облако вырвавшейся на свободу пыли мгновенно накрыло его целиком, заставив зажмуриться и закашляться.
На несколько секунд он замер в неподвижности с закрытыми глазами, ожидая чего-то страшного и сдерживая рвущийся наружу кашель. Ничего не происходило. Глеб решился открыть один глаз.