Уничтожение
Шрифт:
Погрузившись в размышления о жестокости окружающего мира, Элизабет незаметно заснула, тем самым напрочь перечеркнув очередную возможность проследить за выходом из порта.
Коммандер Рональд Терон. 8640
Коммандер чувствовал себя откровенно невыспавшимся и злым – ему в очередной раз пришлось отстоять на мостике целую ночь, принимая отчеты по проверке различных систем гигантского корабля.
Все шло в штатном режиме – авианосец был построен не так уж давно и на нем до сих пор не случалось серьезных поломок. Но головной боли от этого меньше
Особенно сильно Терона раздражали российские зенитные комплексы, зачем-то установленные на гордость американского флота и теперь жившие здесь своей собственной жизнью. Да, новоявленные союзники наловчились делать зенитные системы такого уровня, до которого Америке было еще далеко. Но Рональд все равно считал подобную интеграцию откровенной глупостью.
Особенно учитывая количество возникавших из-за нее проблем.
– Сэр, докладывает зенитная палуба. Сбой систем русского комплекса произошел из-за того, что протокол запущенный нами проверки вступил в конфликт с протоколом проверки, идущей по плану в фоновом режиме. Сэр, русский консультант настаивает на полной перезагрузке системы и отдельно требует донести до вашего сведения, что, по его мнению, мы представляем собой стадо тупых обезьян, неспособных запомнить, что принудительная проверка комплекса возможна только в случае первоначальной расконсервации либо при переустановке программного обеспечения после критических сбоев. Сэр.
Рональд выругался сквозь зубы. Обслуживавший установки персонал действительно недалеко ушел от стада макак, раз не смог запомнить такую простую вещь. Но явно вставший не с той ноги консультант тоже повел себя как гондон. Нет бы объяснить все спокойно и снова пойти на боковую…
– Приказываю провести полную перезагрузку систем под непосредственным наблюдением специалиста. Конец связи.
Чувствуя легкое удовлетворение от того что теперь русскому специалисту придется бодрствовать вместе с остальным экипажем, коммандер принялся наблюдать за быстро сменявшими друг друга строчками, отражавшими ход стандартного теста работоспособности реакторов.
Тест был длинный, но все сообщения горели успокаивающим зеленым цветом.
– Капитан на мостике!
Он незаметно вздохнул, предвкушая тот момент когда можно будет передать нити управления в надежные руки Шефа, а самому отправиться на отдых.
Участвовать в процессе выхода корабля из порта сонному офицеру не хотелось абсолютно.
– Сэр, за время вашего отсутствия значимых происшествий не было. Все тесты проведены успешно, все системы работают в штатном порядке, корабль полностью готов к выходу на боевое дежурство.
– Вольно, Рональд. Журналистов здесь не наблюдается. Говоришь, значимых происшествий не было? А какие были?
Капитан не особенно жаловал то и дело совавших нос не в свое дело репортеров, но старался быть «своим парнем» для команды.
– Только чертов русский комплекс, капитан. Из-за небольшой оплошности персонала пришлось перезапускать систему. Но прошло уже почти десять минут, все должно выйти на рабочий режим с минуты на минуту.
Как будто услышав его слова, включилась связь с зенитной палубой – дежурный сообщил, что комплекс действительно начал работать.
Впрочем, Шеф не удовлетворился лаконичным докладом и въедливо расспросил о неполадке. После чего, услышав исчерпывающие объяснения, приказал исключить подобные проверки из штатного расписания смены, оставив их исключительной прерогативой консультанта.
Коммандер снова ощутил пробивавшееся сквозь усталость злорадство. За последние два года зенитный комплекс барахлил лишь пару раз, так что прикомандированный к нему русский большую часть времени нагло бездельничал, предаваясь всем доступным на борту авианосца развлечениям и получая за это дикую зарплату. Теперь же для него появилось хоть какое-то обременение.
Рональд был слегка несправедлив в своих суждениях – любую глобальную поломку пришлось бы устранять именно консультанту, несшему за свой комплекс всю возможную ответственность. Но чертовы союзники, как назло, сделали систему очень надежной и текущее безделье иностранца раздражало Терона до невозможности.
– Пятиминутная готовность, господа.
Шеф подошел к расположенному по периметру мостика экрану. Коммандер, так и не нашедший повода уйти к себе в каюту, двинулся следом.
– Проклятые новые технологии. Лет тридцать назад мы спокойно смотрели на мир через обычное стекло. А сейчас… даже не поймешь, правду тебе показывает эта стенка или нет.
Он понимающе хмыкнул – к обзорной панели тоже требовалось привыкнуть.
В штатном режиме экран отражал передаваемое внешними камерами изображение – обычную картинку, ни капли не менявшуюся при приближении либо удалении наблюдателя. Это было достаточно удобно, но сильно ограничивало возможность посмотреть вверх или вниз – объективный вид на окружавшее авианосец пространство получали только те, кто находился в самом центре мостика. С другой стороны, у каждого офицера имелась возможность надеть тактические очки или шлем. В таком случае система сразу же начинала подстраиваться, рисуя на сетчатке именно то изображение, которое соответствовало текущему положению оператора.
Сейчас в тактических шлемах находилась только штурманская группа.
– Осталась минута, сэр.
Капитан раздраженно отвернулся от экранов.
– Отстыковку начать!
Сквозь толстые стены помещения проник басовитый рев сирены. Под ногами у Рональда едва заметно вздрогнул пол.
– Отстыковка произведена, сэр.
– Левый ход, пятьдесят ярдов… пятьдесят проклятых метров!
Уставший и едва сдерживавшийся от зевка Терон снова почувствовал раздражение, но на этот раз смешанное с пониманием – случившаяся около десяти лет назад смена привычных любому американцу единиц измерения на крайне неудобные европейские до сих пор воспринималась им в качестве откровенной издевки правительства над собственным народом.
Не зря тому неадекватному президенту все-таки устроили импичмент…
– Есть левый ход, пятьдесят метров.
– Подготовка к развороту.
– Есть подготовка к развороту.
Никак не участвовавший в общей работе коммандер взял со стола очки, натянул их на голову и привычно перетерпел мельтешение разноцветных пятен. А затем взглянул на удалявшиеся причалы Сан-Диего уже по-настоящему.
Система визуального наблюдения дополнила реальность с такой точностью и четкостью, что обзорная панель как по мановению волшебной палочки превратилась из экрана телевизора в самое настоящее окно. Такое, о котором только что с ностальгией вспоминал Шеф.