Уничтожить нежить
Шрифт:
— Оставь себе, если нужно, мне некуда всё приспособить. А сейчас не мешай мне. Встретимся утром.
Нужно было сжечь трупы. Запалив костёр, Вадим подтащил к нему мертвяков и не верил, что они будут гореть. Но вопреки его сомнениям, трупы горели очень хорошо. При свете ярко полыхающего костра он ещё раз обошёл поляну и добил раненых шакалов. Остальной стаи не было ни видно, ни слышно. Удовлетворившись работой, Вадим отправился спать в свой шалаш, забаррикадировавшись изнутри всем, что под руку попало. На этот раз сон пришёл практически мгновенно. Не успел он закрыть глаза,
Роксолана с горечью посмотрела на шалаш, в котором скрылся человек со странным именем Вадим, и обернулась в волчицу. Она побегала вокруг, приспосабливаясь к новой личине, но ей не понравилось. Совсем не то, что в образе лисы или рыси. Обернувшись в человека, Роса сразу же перекинулась в лису и прикорнула под большой елью, закрыв свой нос пушистым рыжим хвостом.
Глава 12 Лесная ведьма.
Вадим проспал всё утро и пробудился от тяжёлого сна где-то часов в десять утра, не раньше. Пнув ногой дверь, он выполз из своего убежища, уже заранее настроенный на неприятности. Но, ошибся: неприятностей не было. Вернее была, но одна, и сейчас она стояла напротив него, щуря свои миндалевидные глаза.
— Ты очень долго спал!
Почему-то в памяти возникла сценка из мультфильма про Винни-пуха, где сварливый голос кролика произнёс: «А всё потому, что кто-то слишком много ест!». Очень уж похоже у девушки получилось. Вадим даже отвечать не стал. Вместо пустопорожних препирательств он пошёл искать воду. Рядом как раз находился небольшой родник и, опустив в него ладони, Белозёрцев умылся и заодно напился. Сразу же захотелось в туалет по-маленькому.
Но оборотень женского полу ходил за ним по пятам, сверкая голыми лодыжками.
— Отойди!
— На кой?!
— Нужду справить! — зло отозвался Вадим. И хоть не хотел смотреть на девицу, но в сердцах обернулся, словно подтолкнуло что-то.
Посмотрел и невольно застыл. Только сейчас он увидел необычную гриву рыже-чёрных волос с отдельными серыми прядями, а также острые кончики ушей, заканчивающиеся щетинкой волос.
— А ты какой краской пользуешься?
— Краской?
Девица непостижимым образом округлила свои миндалевидные глаза.
— Ну, ты же красишь волосы в чёрный и серый цвет? И почему в серый? Я что-то и не знал, что такой бывает.
— Крашу волосы? Я? Ты обезумел за ночь, человек? Тебя же никто не кусал, отчего твой ум пропал?
— Эээ, ну, я просто думал, что так не бывает. Ну, короче, это… забудь, в общем.
Роксолана громко фыркнула, как рассерженная кошка.
— Ну, и что ты решил?
— Ничего пока. Всё будет зависеть от тебя.
Вадим решил отчаянно торговаться и понять, насколько готова девушка идти с ним на сделку, что даже забыл о туалете.
— Договор будет обоюдовыгодным.
— Хорошо. Говори свои условия.
— Сначала покажи золото!
Вадим пожал плечами и нырнул рукой за пазуху. Вытащив оттуда кошель, он выудил самую маленькую золотую монетку и показал её.
Девушка кинула взгляд на монетку.
— Ммм, какая маленькая, дай
Вадим, наученный предыдущим горьким опытом и неприятным разговором, отдёрнул руку.
— Зачем? Мы ведь не заключили ещё договор.
— Ну, ведь заключим, правда? — и девушка придвинулась ближе.
«Монетка мала, но пусть это будет мне подарком», — думала Роксолана, пытаясь очаровать пришлого. Днём это удавалось намного хуже, чем ночью: темнота заботливо скрывала её недостатки, уступая место воображению и домыслу. Да и ночь — это пора не только опасностей, но и любви.
Вадим почти уже поддался девичьему очарованию. Но всё же удержался на самом краю, вспомнив Снежану и её предательство. Да и клыки девушки напомнили ему рассказы о вампирах, его передёрнуло.
— Что-то мне уже расхотелось. Везде обман, везде предательство, везде сказки. Я и сам дойду, без твоей помощи. Чао, чика.
— Чтоооо? Ты не выйдешшшшь, смертный, — разъярённой кошкой прищурилась девица.
— Выйду, — ему почему-то нравились происходящие с ней метаморфозы.
— Не выйдешь, — мотнула она головой, отрицая, и добавила: — и я не отдам тебе жилы нежити. Ты зря думаешь, что они не пригодятся тебе. А печень другой нежити тоже весьма ценная штука.
— Оставь их себе, я альтруист.
— Чтоооо?
Роксолана не понимала, о чём он говорит. Все эти слова, лишённые для неё всякого смысла, определённо что-то значили, или парень просто насмехался над ней. Дурой… От злости она прокрутилась в воздухе и обернулась лисой.
Крупная, не по-летнему пушистая, но изящная лиса злобно оскалилась и вдруг тявкнула на Вадима. Белозёрцев отшатнулся от неожиданности: всё же, внезапное превращение девушки в зверя — то ещё зрелище.
— Вот оно что, оказывается, Михалыч?! — вслух произнёс он. — Вот так встречаешься, женишься, а потом, раз: и в постели лиса, а не человек. Вот же, страх Божий, — и он даже перекрестился. Сказалась привычка, выработанная ещё в монастыре. — Ну, и ладно.
Для форса сделав в воздухе финт фламбергом, он в отместку заставил отшатнуться теперь уже лису и, насвистывая глупую песенку, закинул за плечи походный мешок и отправился с поляны долой. А то дохлые шакалы совсем нестерпимо воняли. Они и при жизни-то были не ахти, а после смерти и вовсе смердели хуже зомби.
Роксолана в образе лисы готова была плакать и рыдать! Хотелось кусаться и драться, но оставалось лишь ругаться, вытявкивая по-лисьи различные оскорбления. Матеря и костеря строптивого человека на все лады, Роса не стеснялась, придумывая всё новые и новые поводы для обиды. И жадина он, а она — дура несчастная, поверила ему и лучшие часы своей жизни отдала. Спасла, можно сказать, от смерти, а он неблагодарный, лживый человек посмел бросить в беде слабую девушку-оборотня и даже пригрозил ей мечом, не дав даже укусить напоследок.