Уникумы Вселенной - 1

Иванович Юрий

– Да скоро здесь вообще прейти будет невозможно!

– И что: все придут послушать этого Окапия?

– Папа! Ну, это же естественно: он самый лучший!
– Абелия недоумева­ла.
– Неу­жели он тебе не нравится?

– Да нет, нравится!
– успокоил её академик, отрезая кусочек обжаренной и сочной отбивной.
– Но нельзя же создавать такой культ и превращать обычного человека в какого-то идола!

– Но ведь это же никому не вредит...

– Ага! Не вредит! Да ты глянь, что уже возле сцены творится!
–

он, пережёвывая мясо, указал вилкой на место предстоящего концерта.
– Уже ни одного свободного дерева не осталось: висят на ветках как обезьяны. До утра весь наш парк вытопчут! Как стадо ди­ких слонов и не менее диких обезьян, честное слово!

– Ну, это ж праздник!- засмеялась Абелия.
– И уже завтра деревья будут стоять как новенькие и травку польют, где надо заменят...

– Вот эту молодёжь я бы и заставил заняться восстановлением...

– Ой, папа!
– неожиданно радостно перебила его дочь.
– Ни за что не угада­ешь: кто к нам идёт?

– Где? Кто?
– академик близоруко всматривался в ту сторону, куда гляде­ла его дочь.

– Да вот же! Самый солидный и с самым большим подносом с едой!

– Вот это сюрприз!
– Карней наконец-то узнал подходившего.
– Спустился с облач­ных вершин, что бы к народу быть поближе!
– он встал, отложил поднос.

Тасон поставил и свой, ещё парующий обед на парапет, и обнялся с ака­демиком. Потом поцеловался с его дочерью.

– С праздничком вас!

– И тебя также! Присаживайся! Вижу, ты голоден, как никогда!
– пошутил Карней Пари.
– Дня три, небось, не кормили?

– А знаешь, действительно уже и забыл, когда спокойно за столом сидел. Разве только у тебя в гостях, - он сел, поставил поднос на колени и принюхался: - М-м-м! Как пахнет! А не сомневался, что найду вас недалеко от любимого ресторана. Да и я о нём всегда вспоминаю с довольным урчанием желудка.

– А я подумала, что вы пришли сюда послушать лучшего певца планеты!
– пошу­тила Абелия.
– Оказывается у вас чисто гастрономический интерес.

– Здесь что: будет выступать Окапий?
– чистосердечно удивился Тасон.

– Он вам тоже нравится?!
– не поверила девушка.

– Ещё как!
– Тасон блаженно вздохнул: - Это я здорово попал! Хоть расслаблюсь немного.

– Много работы?
– посочувствовал Карней, глядя, как его старый друг с ожесточе­нием набросился на салат.
– Да и похудел ты в последнее время...

– То ли ещё будет!
– многозначительно изрёк Тасон вылавливая вилкой из густого соуса аппетитную тефтелю.
– Чем ближе к пенсии, тем больше беспокойства!

– Ну да! Такие как ты уходят на пенсию!
– засмеялся Академик.
– Будешь носиться как угорелый до последнего вздоха. Без обеда, без сна и без от­пуска. Ведь признайся: в отпуске давно был?
– услышав в ответ лишь скорбное мычание занятого обе­дом Тасона,

неожиданно погрустнел и добавил: - Хотя так намного лучше. Очень не хоте­лось бы про­вести последние дни в посте­ли, совершенно беспомощным и никому не нуж­ным дедуга­ном...

– Папа!
– перебила его дочь с укором и с лаской в голосе одновременно.
– Если у тебя будет подобное настроение, то я никуда не еду и остаюсь с тобой!

– Что?!!
– в один голос возмутились, и отец и Тасон и от этого все трое засмеялись. Карней продолжил, оправдываясь: - Это я так, прикидываю, как оно будет лет через два­дцать...

– А - а!
– протянул Тасон.
– Тогда другое дело! Но советую ещё лет девят­надцать об этом и не думать. Понял?!

– Извините, погорячился... э-э... вернее: поторопился!

Дальне разговор пошёл весёлый и совсем непринуждённый. К тому времени, когда Тасон окончил обедать, Абелия принесла на всех десерт с вином и они, блаженствуя под постепенно клонящимся к закату солнышком, стали ждать выступления "златокудрого". Неожиданно Тасон спросил:

– Карней! Я вот вспомнил об одной загадке. Двое наших учёных пытались в ней ра­зобраться, но так и не нашли ответа. Может тебя она заинтересует?

– Выкладывай!
– оживился академик.
– Если это по истории...

– Вообще-то, да. Хотелось бы узнать происхождение одного известнейшего назва­ния: - он сделал паузу.
– Почему малая луна называется Вестником?

– Вестником?
– переспросил Карней Пари. Потом покрутил головой и хмыкнул со всё возрастающим удивлением.
– А ведь и, правда: почему?!

– Вот, вот. И нас это заинтересовало. Не встречалась ли тебе какая-либо информа­ция или ссылки на нечто подобнее?

Академик потёр ладонями виски, а его лоб избороздили глубокие складки.

– Не помню... По крайней мере, сразу... Что-то мне ассоциируется... Не нет... Не могу вспомнить... Может позже...

– Да это не к спеху, - успокоил его Тасон.
– Когда будет время...

– Да мне самому жутко стало интересно. И почему раньше никто не спрашивал?

Глава 32. (Хардия)

Император Дайви дремал на своём огромном ложе, обложенный многочис­ленными и пышными подушками. Видимо ему снилось нечто приятное: лицо было спокойным, уголки старческих губ приподняты в подобии улыбки. Не­ожиданно, сквозь сон, он услы­шал громкие шаги и, пробуждаясь, вздрогнул. В его спальню прямо-таки ворвался принц Бутен.

– Ну, сынок, ты меня и напугал!
– он попытался привстать, держась рукой за пра­вую часть груди.
– Чуть сердце не выскочило!