Уникумы Вселенной - 1

Иванович Юрий

Температура внизу была, мягко говоря, чрезмерная. Из-за этого весь отряд обли­вался потом, особенно когда достигли самого низа, которое Броди сразу же окрестил пек­лом. Последняя галерея, а возможно и большее их количество, была затоплена водой по самую завязку. Это озна­чало - конец пути. Тем более что Лариса уже давно требовала пре­кращения исследований и возвращения наверх. Броди и Кормилец лишь посветили вниз двумя имеющимися у них водонепроницаемыми фонарями, дабы убедиться, что вода чис­тая, а проходы вполне при­годные для аквалангистов. Александр Константинович надеялся в завтрашнем нисхожде­нии

доставить сюда все необходимые атрибуты и совершить по­гружения. Пока он рас­сматривал ствол одной из шахт, из соседнего прохода раздался воз­буждённый голос Кор­мильца:

– Ой! Тут щось волосатэ плывэ!

Все бросились к нему, и уже при помощи двух фонарей, осветили идущую под воду лестницу. У её основания виднелись расходящиеся проходы да несколько камней, за века насыпавшихся в них. Решили, что Кормильцу померещилось, но он клялся и божился, что видел нечто, напоминающее клок волос, торчащий из правого прохода. А пока подбежали остальные, волосы течением занесло обратно в тень. Николай даже предложил нырнуть, благо вода как в ванной и рассеять все сомнения. Но тут уже к возражениям Ларисы при­соединилась и Ирена, слышавшая каждое слово. И Броди неохотно согласился с их совме­стными доводами. Время, мол, ещё будет понырять, да и примерещилось тебе, видимо от усталости. Кормилец неуверенно пожал плечами и нехотя согласился:

– Всэ можэ буты...

После этого отряд уже не стал задерживаться и минуты. Сбросив с себя ненужное и тяжелое оборудование, все устремились назад. Благо путь был протоптан и разведан. За­хватили в середине пути обоих девушек (оба других практиканта, с рабочими, стали под­ниматься заранее) и, подгоняемые зверским голодом, достигли храма в рекордно короткий срок (если считать от озера); за сорок пять минут. Им даже ужин не успели подогреть, рас­считывая на более позднее возвращение. Люсия сделала фото под названием "Встреча шахтёров", Пузин поприветствовал каждого рукопожатием (мужчин) и поцелуем (жен­щин). За что и удостоился от фотокорреспондента нескольких вспышек света и нравоучи­тельного шлепка пониже спины.

Тут же все уселись за стол и стали требовать давно ожидаемого ужина. Пока пода­вали блюда, Люсия подсунула Броди переписанный начисто текст своей статьи. С напо­минанием, что это труд всего вечера, и не только одного человека. Может из-за этого, а может из-за разыгравшегося аппетита, Александр Константинович пробежал глазами текст лишь пару раз. Слегка покряхтел, слегка похихикал, взглянул на Пузина и велико­душно махнул рукой:

– Отправляй! Пора начинать светопреставление!

Люсия и Карл тут же бросились в палатку, к передатчику и не выходили оттуда до конца ужина. Лишь когда археологи приступили к десерту в виде пышных и сладких бу­лочек с чаем, сеанс связи закончился. Раскрасневшаяся Люсия стала обрисовывать ситуа­цию:

– Издатель вначале даже плохо верил, приходилось всё ему разжевывать как перво­годку. А потом вообще разъярился: почему так долго обо всём молчала? Мне кажется, он уже собирает команду и заявится лично. Он необычайно лёгок на подъём, особенно когда чувствует настоящую сенсацию.

– Сомневаюсь в его правильной оценке событий, - вставил Пузин.
– Увидишь, как он запоёт после получения фотографий.

–

Завтра и это выясним.
– Люсия явно предвкушала предстоящий ажиотаж.

– Как дела с раскопками?
– поинтересовался Броди. Он вытянул гудящие от устало­сти ноги и расслабленно допивал остатки чая.

– Как нельзя лучше. Осталось дождаться только техники и мы, за пару дней, здесь наведём изумительную красотищу. Троя и всё остальное просто поблекнет в нашем срав­нении!

– Да..., очень возможно., - немного подумав согласился Броди. Затем оживился: - Наши соседи к нам не наведывались?

– Ни слуху, ни духу!
– Пузин пожал плечами.
– Может, откапываются из-под пе­сочка?

– Хм..., мы с Ларисой собирались их проведать. Если будет время, подскочим ут­речком. Джип в порядке?

– Уже да. Буря накидала в него немного песочку, но водитель всё прочистил и даже опробовал. Полный блеск.

– А где он сам?

– Да там же и спит!
– Пузин указал рукой в сторону выхода.
– Да и почти все оста­лись ночевать под открытым небом. К ночи подул тёплый ветерок, полная благодать. А здесь всё же, некоторых преследует клаустрофобия.

– Хорошо, что не нас!
– Броди взглянул на откровенно зевающую Ларису. У него самого глаза слипались от усталости.
– Всё! Всем спать!

– А трактат?! Ты ведь обещал!
– возмутился Карл.

– Хорошо! Но учти: тебе на всю ночь хватит!

– Ха! Напугал ёжика голой попой!
– ответ вызвал ленивые улыбки.

– Ну тогда пошли, - Броди встал и потянулся так, что захрустели все косточки. Под­вёл Пузина, за которым потянулась и Люсия, к компьютеру, извлёк из своих вещей дис­кету и ловко вставил в приёмник. Предупредил: - Только для личного пользования! Ника­ких фото и выписок! Пока.... Договорились?

– Замётано, начальник!
– Карл уже с огромной скоростью щёлкал по клавишам.
– Ты за кого нас принимаешь?

Руководители экспедиции как заснули под эту картинку, так и проснулись под утро. У монитора всё так же склонялись две головы и только изредка о чём-то оживлённо пере­шёптывались.

– Надо было нам расположиться тоже снаружи и нам бы никто не мешал.
– Броди, покряхтывая, стал выбираться из спального мешка.
– Хотя я спал как убитый и ничего не слышал.

– Я тоже!
– отозвалась Лариса и обратилась к сидящим: - Кажется, вы и не думали ложиться?

– Скажешь тоже!
– возмутился Пузин.
– Спать, читая такое?! Если бы не всё нас ок­ружающее, я бы принял это за бред или провокацию. Даже не знаю, как после этого обра­щаться к твоему мужу: то ли Ваше Везейшество, то ли Ваша Гениальность, то ли Ваша Непредсказуемость, то ли....

– Ну, зачем же так пышно?
– перебил его Броди с улыбкой. Затем посерьезнел, при­нял гордую осанку и разрешил: - Можешь называть меня просто: мой любимый племян­ник!

– Почему?!

– Потому, что я моложе тебя, - стал объяснять Александр Константинович, - Вы­гляжу тоже соответственно, и все удивляются, что я с тобой на "ты". А так я буду гово­рить, что ты мой дядя.

Пузин уже набрал в грудь больше воздуха, готовый возмущаться, но взглянул на монитор и покорно вздохнул: