Универмаг
Шрифт:
И Леон рассказал, как приоткрыл дверь в ванной комнате в квартире Рудиной, когда менял смеситель. И все слышал. Речь шла о завозе в Универмаг крупной партии малоходовой обуви, что скопилась на фабрике. Небесплатно, конечно. Потом кто-то захлопнул дверь из комнаты.
Татьяна слушала не перебивая.
– Да ну их всех, — решила она. — Конечно, Стелла стерва. Но меня пока не теребит.
А Леон уже пожалел, что рассказал Татьяне эту историю. Хотел показать себя... Да ладно, обойдется...
5
До отъезда в аэропорт
Он ходил по кабинету крупным хозяйским шагом, поглядывая на собравшихся. А сидели здесь в основном девушки-продавщицы. Секретарь комсомольской организации Рита сняла очки и массировала пальцами переносицу. Без очков она выглядела совсем девчонкой. Рита была довольна: пришли все сорок человек. Большинство из присутствующих испытывали робость — не так часто им доводилось сидеть в кабинете директора. Под строгим оком слепых зеркал, когда-то вбиравших в себя изображения гордых членов Конногвардейского братства...
– Я попросил вашего секретаря собрать вас, — деловым тоном заговорил Фиртич. — Все вы знаете о предстоящей реконструкции Универмага. Разговор по этому поводу у нас первый, но не последний, можно сказать, даже предварительный. Пусть каждый подумает, чтобы в следующий раз он был конкретнее.
В кабинете собрались активисты отделов, множество юных лиц придавало старому помещению непривычно праздничный вид. «Только елки не хватает», — улыбнулся про себя Фиртич.
– Дело в том, — прежним деловым тоном продолжил он, — что ни закрыть Универмаг на это время, ни даже уменьшить план нам никто не позволит. Значит, нужно быть готовым к тому, чтобы работать на меньших площадях, в худших условиях. А это, как вы понимаете, очень осложнит нашу жизнь, может вызвать беспорядки, а может быть и худшее. Вас в Универмаге большинство, от вас очень многое зависит.
Поднялась Юля Дербенева. Присутствие директора ее поначалу возбуждало, и она немного рисовалась, но постепенно увлеклась. Голос ее звучал искренне, а главное, подкупало знание предмета разговора. Ее волновали проблемы, связанные с работой отдела кожгалантереи...
«Свободно может руководить секцией», — подумал Фиртич и сделал пометку в блокноте. Он доверял таким вот внезапным решениям. Внезапность иногда приоткрывает такую черту характера собеседника, которая в обычной ситуации прячется в нагромождении всяких случайных эмоций.
Выражение озабоченности на лице директора не осталось не замеченным острым следящим взглядом Риты. Она обернулась и оглядела собравшихся. В одинаковых халатиках девчонки чем-то напоминали бурунчики на потревоженной обильным дождем глади тихого водоема. И лишь четверка мальчишек из отдела культтоваров нарушала эту картину. Решив, что директора раздражает возня одного из них, Рита покачала головой и надела очки.
– Сережка! — произнесла она укоризненно.
Сережка, паренек лет восемнадцати, вытянул шею и комично поджал губы, отчего его длинный нос чуть ли не уткнулся в подбородок. Девчонки прыснули.
– Ну Сережа! — строже прикрикнула Рита.
– Что Сережа... Как что — Сережа, — ответил паренек, смущаясь под любопытным взглядом директора.
– Хочешь что сказать — подними руку, — не отставала Рита.
– А чего говорить... — с ленцой ответил Сережа, стараясь придать серьезность своей подвижной физиономии.
Его тон задел Фиртича смутным подтекстом. Он остановился и взглянул на парнишку твердеющим взглядом.
– А что... Сережа, так все вам ясно? — стараясь не спугнуть парня строгостью, спросил Фиртич.
– У нас Сережка главный критик! — простодушно воскликнула Неля Павлова.
Фиртич метнул взгляд в ее сторону. Как это он до сих пор ее не заметил! Он вспомнил недавнюю встречу на площадке второго этажа с этой девушкой, чем-то напоминавшей ему Елену.
– Критик, говорите? — Память не подвела Фиртича. Он обернулся к парню и добавил: — Вот Неля Павлова считает, что вы главный критик...
– Да ну ее, — огрызнулся Сережа, заливаясь краской. — Сама она критик... А если и критик, так что, не прав, что ли?
– Прав, прав! Ты всегда прав, — не отступала Рита. — Только сейчас не время. Мы говорим о реконструкции, а ты все свои претензии выставляешь. Твое дело продавать фотоаппараты, а не соваться во все дырки.
– От дает! — Сережа хлопнул ладонями по тощим бедрам и покачал головой. — Если хочешь знать: мое дело весь Универмаг и его окрестности.
– Много на себя берешь! — Девушки подстрекательски поглядывали на директора.
Фиртич молчал. В этой перебранке он чуял какую-то размолвку между молодыми людьми, что-то их беспокоило... Он остановился посреди кабинета и обвел присутствующих взглядом, дожидаясь тишины.
– Ну так что, Сережа? Если что-нибудь серьезное — говорите.
Сережа хмыкнул. В устоявшейся тишине звук его голоса прозвучал резко и вызывающе.
– Сами говорите, что могут возникнуть беспорядки. А сейчас... — Замирая от собственной решимости, Сережа округлил глаза и умолк.
– Я слушаю. — Фиртич взглянул на часы и невольно укорил себя за бестактность: парень мог его неправильно понять. Но ничего не поделаешь — пора собираться, зарубежные рейсы, как правило, не выпадают из графика. Да и представитель Инторга наверняка уже ждет в аэропорту...
– Говори, раз возник! — прикрикнула Рита.
Сережа уронил голову на грудь и произнес негромко в пол:
– Вот вы, Константин Петрович... учите нас, да?.. Я вот продаю фотоаппараты. А счет на них так и не пришел. Сказали, что директор приказал продавать. Что он все согласовал по телефону... А ведь это незаконно, верно?
– Вот те раз! — забеспокоились вокруг. — Твое-то какое дело, Сережка! Ну дает! Тебе-то что?!
– Как что? — отбивался Сережа. — А если разница в цене? А если они дешевле? Значит, покупателей обманываем. А если дороже? Из своего кармана буду выкладывать? Мало ли что по телефону вякнули?!