Универсальная хрестоматия. 1 класс
Шрифт:
Ловись, рыбка, и мала, и велика!
Ловись, рыбка, и мала, и велика!
Вслед за ним и лиса явилась; ходит около волка да причитывает:
Ясни, ясни, на небе звёзды,
Мёрзни, мёрзни, волчий хвост!
— Что ты, лисичка-сестричка, говоришь?
— То я тебе помогаю.А сама, плутовка, поминутно твердит:
Мёрзни, мёрзни, волчий хвост!
Долго-долго сидел волк у проруби, целую ночь не сходил с места, хвост его и приморозило; пробовал было приподняться:
«Эка, сколько рыбы привалило — и не вытащишь!» — думает он.
Смотрит, а бабы идут за водой и кричат, завидя серого:
— Волк, волк! Бейте его, бейте его!
Прибежали и начали колотить волка — кто коромыслом [7] , кто ведром, кто чем попало. Волк прыгал, прыгал, оторвал себе хвост и пустился без оглядки бежать.
«Хорошо же, — думает, — уж я тебе отплачу, сестрица!»
Тем временем, пока волк отдувался своими боками, лисичка-сестричка захотела попробовать, не удастся ли ещё что-нибудь стянуть. Забралась в одну избу, где бабы пекли блины, да попала головой в кадку с тестом, вымазалась и бежит. А волк ей на-встречу:
— Так-то учишь? Меня всего исколотили!
— Эх, братец! — говорит лисичка-сестричка. — У тебя хоть кровь выступила, а у меня мозг, меня больней твоего прибили: я насилу плетусь.
— И то правда, — говорит волк, — где уж тебе, сестрица, идти, садись на меня, я тебя довезу.
Лисичка села ему на спину, он её и повёз.Вот лисичка-сестричка сидит да потихоньку напевает:
Битый небитого везёт,
Битый небитого везёт!
— Что ты, сестрица, говоришь?
— Я, братец, говорю: «Битый битого везёт».
— Так, сестрица, так!
Теремок
Лежит в поле лошадиная голова. Прибежала мышка-норушка и спрашивает:
— Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
Никто не отзывается.
Вот она вошла и стала жить в лошадиной голове.
Пришла лягушка-квакушка:
— Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
— Я, мышка-норушка; а ты кто?
— А я лягушка-квакушка.
— Ступай ко мне жить.
Вошла лягушка, и стали себе вдвоём жить.
Прибежал заяц:
— Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
— Я, мышка-норушка, да лягушка-квакушка; а ты кто?
— А я на горе увёртыш.
— Ступай к нам.
Стали они втроём жить.
Прибежала лисица:
— Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
— Мышка-норушка, лягушка-квакушка, на горе увёртыш; а ты кто?
— А я везде поскокиш.
— Иди к нам.
Стали четверо жить.
Пришёл волк:
— Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
— Мышка-норушка, лягушка-квакушка, на горе увёртыш, везде поскокиш; а ты кто?
— А я из-за кустов хватыш.
—
Стали пятеро жить.
Вот приходит к ним медведь:
— Терем-теремок! Кто в тереме живёт?
— Мышка-норушка, лягушка-квакушка, на горе увёртыш, везде поскокиш, из-за кустов хватыш.
— А я всех вас давишь!
Сел на голову и раздавил всех.
Привередница
Жили-были муж да жена. Детей у них было всего двое — дочка Малашечка да сынок Ивашечка. Малашечке было годков десяток или поболе, а Ивашечке всего пошёл третий.
Отец и мать в детях души не чаяли и так уж избаловали! Коли дочери что наказать надо, то они не приказывают, а просят. А потом ублажать начнут:
— Мы-де тебе и того дадим, и другого добудем!
А уж как Малашечка испривереднилась, так такой другой не то что на селе, чай, и в городе не было! Ты подай ей хлебца не то что пшеничного, а сдобненького, — на ржаной Малашечка и смотреть не хочет!
А испечёт мать пирог-ягодник, так Малашечка говорит:
— Кисел, давай медку!
Нечего делать, зачерпнёт мать на ложку мёду и весь на дочернин кусок ухнет. Сама же с мужем ест пирог без мёду: хоть они и с достатком были, а сами так сладко есть не могли.
Вот раз понадобилось им в город ехать, они и стали Малашечку ублажать, чтобы не шалила, за братом смотрела, а пуще всего, чтобы его из избы не пускала.
— А мы-де тебе за это пряников купим, да орехов калёных, да платочек на голову, да сарафанчик с дутыми пуговками. — Это мать говорила, а отец поддакивал.
Дочка же речи их в одно ухо впускала, а в другое выпускала.
Вот отец с матерью уехали. Пришли к ней подруги и стали звать посидеть на травке-муравке. Вспомнила было девочка родительский наказ, да подумала: «Не велика беда, коли выйдем на улицу!» А их изба была крайняя к лесу.
Подруги заманили её в лес с ребёнком — она села и стала брату веночки плесть. Подруги поманили её в коршуны поиграть, она пошла на минутку, да и заигралась целый час.
Вернулась к брату. Ой, брата нет, и местечко, где сидел, остыло, только травка помята.
Что делать? Бросилась к подругам — та не знает, другая не видела. Взвыла Малашечка, побежала куда глаза глядят брата отыскивать: бежала, бежала, бежала, набежала в поле на печь.
— Печь, печурка! Не видала ли ты моего братца Ивашечку?
А печка ей говорит:
— Девочка-привередница, поешь моего ржаного хлеба, поешь, так скажу!
— Вот, стану я ржаной хлеб есть! Я у матушки да у батюшки и на пшеничный не гляжу!
— Эй, Малашечка, ешь хлеб, а пироги впереди! — сказала ей печь.