Универсальный саквояж миссис Фокс
Шрифт:
– Но разве от призрака можно убежать? Ты же говорил, что нельзя. Они очень быстро летают!
Джейк сделал шаг в ее сторону.
– Может, и нельзя. Но попробовать стоит. Всегда стоит попробовать.
– Здорово! – обрадовалась Эмми. – Ты будешь мне писать?
– Конечно, Эм. Конечно, я буду тебе писать.
– Скажи Джейку «прощай», и пора спать, – София дернула девочку за руку.
Ребенок старательно замахал рукой.
– Пока, – едва слышно отозвался молодой человек.
Оглядывающуюся девочку увели. Миссис Маллоу тронула Джейка за локоть, но тут дверь распахнулась и к ним метнулся мистер Маллоу.
– Все хорошо, Томас, – его жена как бы невзначай подталкивала юношу в спину. – Мы уже уходим.
Из гостиной показался пресвитер. Сложил руки на груди – высокий, грузный, уже пригладивший волосы, бакенбарды, и застегнутый на все пуговицы черного шерстяного костюма. Мистер Маллоу с вызывающим видом распахнул дверь перед женой – едва по подбородок миссионеру, легкий, в весенней паре цвета кофе с молоком (лет десять назад ее можно было назвать шикарной) и без пальто. Он хотел что-то сказать, но жена сделала ему страшные глаза.
– Идем, Томас, идем.
– Мерзкий гаденыш! – послышалось в спину. – Средоточие лености, похоти, смехословия и лжи! Волей Его да примешь ты кары земные и небесные! Да закончишь ты свои дни в ничтожестве и раскаянии! Ты и эти люди!
Джейк дернулся ответить, но прежде, чем он успел произнести хоть слово, миссис Маллоу подхватила его под руку и они выскочили наружу.
Экипаж с грохотом пронесся по улице и свернул за угол.
Глава четвертая, в которой двое джентльменов садятся в поезд
– Боже, Томас, какой ужас! – простонала миссис Маллоу, откидываясь на подушки. – Мы похитили ребенка!
– Я не ребенок! – возмутился Джейк.
– Глупости, дорогая, – мистер Маллоу обнял жену. – Мы сделали то, что должны были сделать.
Джейк фыркнул.
– Я ушел бы хоть так, хоть этак.
– Помолчи, пожалуйста, – миссис Маллоу поправляла прическу. – Ты тоже хорош. Видишь, Томас, я ведь говорила, что будет гораздо более правильно, если пойду я. Страшно представить, что бы творилось, поступи мы по-твоему. Вы бы просто поубивали друг друга!
– Хорошо, хорошо, – быстро сказал мистер Маллоу.
Жена подозрительно посмотрела на него.
– Я ведь ничего не говорю! – защищался муж.
– Хотя, – продолжала миссис Маллоу, – ты бы только слышал, что он говорил отцу.
– Я и слышал, – пробормотал мистер Маллоу. – С улицы было слышно прекрасно.
– Что мне оставалось? – возмутился Джейк. – Ждать, когда ему надоест меня колотить?
За окном плыла нескончаемой лентой булыжная мостовая, мелькали уличные фонари, каменные дома пристально смотрели своими окнами. Так же пристально, как миссис Маллоу.
– Посмотрите мне в глаза, – проговорила миссис Маллоу, – и скажите, что он набросился на вас прямо с порога, не дав вам сказать ни слова. Зачем вы ему надерзили, Джейк? Нельзя было по-человечески?
Мимо, сверкнув в вечерних лучах лакированным боком, прогрохотал другой экипаж.
– Старый маньяк, – буркнул искатель приключений.
Миссис Маллоу легонько шлепнула его по губам.
– Не надо так говорить, милый. Пройдет время, вы оба остынете и помиритесь.
– Не хочу, – пробормотал Джейк. – Никогда больше не хочу его видеть. Ни его, ни мать, никого из этой чокнутой семейки. Только Эмми.
Непослушная прядь опять упала на лоб. Джейк мотнул было головой, но миссис Маллоу убрала ее сама.
– Ох, эти дети! – она обняла его за плечи. – С ума с вами сойти, больше ничего!
Несколько часов спустя, вымытый в ванне, причесанный, одетый в короткую, но чистую и пахнувшую лавандой ночную рубашку мистера Маллоу, Джейк лежал в кровати. Рядом, сложив по-турецки босые ноги, тоже в ночной рубашке, сидел Дюк.
– Вот это да! – говорил он в восторге. – Вот это да!
С половины седьмого, когда вся компания вернулась домой, он только и делал, что восклицал.
«Вот это да!» – когда миссис Маллоу, прямо с зонтом, победительным шагом прошла мимо него в кухню и велела горничной приготовить чай и гостевую спальню.
«Ну и дела!» – когда Джейк, захлебываясь и перескакивая с пятого на десятое, рассказал ему последние события.
«Вот так история!» – когда отец позвал обоих в кабинет.
Мистер Маллоу долго раскуривал трубку, затем сдержанно и несколько путано прочел целую речь о том, что «будет очень непросто», и «понадобится сделать немало того, о чем не имел никакого представления»; и также о том, что «жизнь суровая штука», и еще о чем-то таком, приличествующем случаю. Наконец, изобретатель взглянул в лица обоих искателей приключений и отпустил обоих. Прибавив вслед, «что бы ни случилось, не вешать нос».
– Ну, это и так ясно, – сказал Джейк, закрывая за собой дверь.
Дюк сунулся обратно.
– Это и так ясно! – сообщил он отцу.
Мистер Маллоу из кабинета сказал, что он очень рад, что это ясно, но радости в его голосе слышно не было.
Остаток дня новые приятели валяли дурака: смотрели на чердаке в телескоп, разглядывая темнеющее небо и окна соседнего дома; потом Дюк тренькал на пианино рэгтаймы, причем, «Затейника» по просьбе Джейка повторил раза четыре, а «Ананасовый рэг» и «Деревенский клуб» – не меньше трех. Потом стащили на кухне соленое тесто и лепили из него уродцев, а потом…
– Мармадьюк, немедленно отправляйся в свою комнату! – вошла миссис Маллоу. – Времени скоро полночь.
– Ладно, – отозвался Дюк.
Он соскочил с кровати.
– Ну, это, спокойной ночи.
– Угу, – отозвался Джейк. – Спокойной ночи, миссис Маллоу.
В темноте было слышно, как шаркают по стеклу листья клена и вздыхает каминная труба. Внизу, в гостиной пробили часы. Перед сном миссис Маллоу заставила выпить молока с медом, и во рту долго был сладко-горький вкус.
Джейк почти заснул, когда дверь в его комнату приоткрылась.