Управление стрессом для делового человека. Технологии управления стрессом, проверенные в корпоративных войнах, судебных баталиях и жестких переговорах

Фридман Александр Семенович

Именно непрерывное взаимодействие двух систем позволило человеку обрести то, что было названо когнитивностью (от лат. cognitio – познавание, ознакомление; способность к восприятию и переработке внешней информации). Поэтому мы все имеем когнитивную систему: систему внутренних убеждений, сложившихся в рефлексивной системе под влиянием характера, воспитания, обучения, наблюдения и рассуждений об окружающем мире. При этом необходимо учитывать, что эта самая система установок у большинства людей не обработана аналитической системой и потому не осознана. Это довольно интересным образом отражается на функционировании мозга.

Столкнувшись

с какой-либо неочевидной задачей, требующей принятия решения, мы первым делом запускаем более древнюю и быструю рефлексивную систему. Если в ней есть сложившийся стереотип или целый – подходящий для случая – комплект стереотипов, то на этом основании и принимается решение. Потом сигнал поступает в аналитическую систему, которой ставится задача… обоснования уже выбранного интуитивно решения. Для этого используется так называемый когнитивный калейдоскоп: факты подбираются и складываются в такую картину, в которой принятое решение выглядит не только логичным, но и, более того, наилучшим.

Вспомните, сколько раз вам приходилось сознавать, остыв после бурного служебного разговора, что вы повели себя, мягко говоря, не самым оптимальным образом. Причем в момент самого разговора такого ощущения не было: все происходило естественно, безо всякой задней мысли или зароненного сомнения (под влиянием рефлексивной системы и отключенной аналитической). Но когда вмешалась аналитическая система, наше поведение в этом эпизоде после краткого анализа стало выглядеть, прямо скажем, бесцеремонным. Было бы, конечно, неплохо поискать возможные пути исправления ситуации – например, просто извиниться. Но сигнал о выводе пришел по цепи обратной связи в рефлексивную систему и вызвал у нас приступ высокомерия и даже гордыни, который не позволил пересмотреть собственные позиции или хотя бы принести извинения за манеру поведения.

Таким образом, здравая идея об извинении была отторгнута как противоречащая настройкам когнитивной системы. В свою очередь, аналитическая система, получив сигнал о неприятии решения (в данном случае – о том, что извиняться вы не собираетесь), послушно начала подбирать аргументы, которые, допустим, показали бы ситуацию в ракурсе «сам виноват, так ему и надо». В качестве аргументов могут приводиться как реальные события, в которых ваш оппонент предстал в невыгодном свете, так и совершенно нейтральные эпизоды, которые вы, в угоду ситуации, интерпретируете негативно. В новой трактовке недавний скандал уже не вызывает столь очевидной необходимости что-либо предпринимать, а сам факт своего не совсем корректного поведения отныне можно считать обоснованным внешними обстоятельствами и потому оправданным.

В аналогичных ситуациях может быть использовано и другое оправдание, взятое уже не снаружи, как в описанном случае, а как бы изнутри. Например, вы жестко поговорили с подчиненным. Рефлексивная система сообщает о проблеме и при этом параллельно доносит возмущение общим низким уровнем исполнительской дисциплины этого человека. Аналитическая система находит примиряющее решение: вы, может быть, и разговаривали жестко, но зато проявили требовательность, обязательную для руководителя вообще и адекватную низкому уровню дисциплины этого подчиненного в частности. Следовательно, можно не беспокоиться и ничего не менять в своем стиле руководства.

Когнитивный калейдоскоп во многих случаях избавляет нас от такой напасти, как когнитивный диссонанс [28] . Осознав, что какое-либо событие вызвало системные противоречия, человек или впадает в ступор и не может эффективно мыслить (действовать), или, наоборот, пытается справиться с ситуацией с помощью, мягко говоря, не совсем продуманных действий. В последнем случае происходит подмена: процесс осмысления конфликта заменяется отвлекающей активностью, которая освобождает мозг от решения сложной задачи.

28

Это глубокое философское размышление по-настоящему выстрадано автором, так как Игорь Губерман написал его, находясь в местах заключения.

Благодаря когнитивному калейдоскопу, системы быстро приходят в равновесие, и мозг успокаивается. Но надо понимать, что, хотя такой компромисс и «обезболивает» ситуацию, но лишь сиюминутно, одновременно лишая человека возможности увидеть реальную картину происходящего. А это, в свою очередь, чревато грядущими неприятностями, которые обязательно дадут о себе знать в виде проблем более высокого уровня сложности. Бенджамин Франклин в своей автобиографии писал: «Так легко быть разумным существом, можно найти или придумать причину для всего, что тебе хотелось бы сделать, и оправдание для уже совершенного».

Наш мозг, которым мы так гордимся, вовсе не столь совершенен, как нам кажется, и поэтому наше обычное поведение весьма далеко от рационального. Проявляется это как в быту, так и в профессиональной деятельности, ибо любой профессионал – прежде всего человек. При этом «высокое звание» профессионала нам чаще мешает, чем помогает. Мы склонны преувеличивать собственную рациональность и организованность, делая совершенно необоснованные выводы, или полагать, что ситуация не настолько критична, чтобы предпринимать что-то реальное и действенное. При этом мы как бы для пущей объективности готовы согласиться с тем, что, в принципе, саморазвитием заняться не помешает никому.

Счастье родиться с достаточно развитыми участками префронтальной коры и, соответственно, б'oльшими возможностями для контроля за своими настройками, дано далеко не всем. Остальные с высокой вероятностью будут жить в своих краткосрочных и недальновидных удовольствиях, прячась за свой характер: мол, таков я есть, что же тут поделаешь?

Наша аналитическая система еще не успела адаптироваться к условиям современного мира; взаимосвязь с рефлексивной системой тоже не отстроена еще должным образом. При попытке обработать или просто сохранить большое количество разнородной информации «в голове» наш мозг быстро устает, дает сбои и перебрасывает управление ситуацией на рефлексивную систему, которая быстра, надежна, но, что называется, «не по этому делу».

Зависимость от привычек (шаблонов) уже предопределена самим устройством мозга, исторической приоритетностью рефлексивной системы, которая формировалась и совершенствовалась в иных, чем жизнь современного человека, условиях и для совершенно иных задач, в основном – для выживания и связанного с ним физического противостояния врагам и соперникам. Мы настолько зависимы от своих привычек, что зачастую убеждены, что можно жить только так и никак иначе. Наш, казалось бы, очень умный и рациональный мозг биологически склонен к абсолютно нерациональным решениям. При этом под рациональными решениями мы понимаем осознанное и комфортное достижение долгосрочных целей, а не жизнь в стиле стрекозы-однодневки из знаменитой басни Крылова.