Упрямая гонщица
Шрифт:
— Никогда не была согласна с этой поговоркой, — сделала она шаг назад. — Я все же предпочитаю остаться гордой.
Луис посмотрел на нее с неожиданным одобрением, заставив ее слегка покраснеть. Открывая дверь, он оказался слишком близко, и Лиззи почувствовала его терпкий мужской запах, который вскружил ей голову.
Лиззи была последний раз в здании отеля много лет назад. «Кроссфилд-Хаус» простоял здесь несколько поколений, прежде чем его содержание стало слишком дорогим. С точки зрения Лиззи, место было не в самом ужасном состоянии. И хотя последние владельцы бросили работы на полпути, поняв, какие затраты предусматривает реставрация, ни обрывки обоев,
— Воспользуйся моментом, чтобы полюбоваться тем, что видишь, — сказал Луис, проследив за ее взглядом. — Вскоре здесь все будет иначе.
— Должно быть, для тебя это сложная задача, — бросила Лиззи.
— Именно для меня?
— Потратить целый год на реставрацию — разве это не отнимет у тебя массу драгоценного времени?
— Я очень осторожно отношусь к тем, кто пытается совать нос не в свои дела.
— Понятно. Опять говоришь об охотницах за деньгами. — Ей было проще говорить о том, что она хорошо понимала. Потому что, когда он посмотрел на нее теплым одобряющим взглядом, она поняла, что совершенно растерялась и не знала, что ей с этим делать.
— А где Роза?
— В целости и сохранности, — ответил Луис. — Она в гостиной с Николасом и его сестрами.
Чувствуя себя полной идиоткой, Лиззи плелась за Луисом, пытаясь понять, зачем сюда приехала. Он прав: она повела себя высокомерно, посчитав своим священным долгом спасение сестры. Когда они вошли в гостиную, она с первого взгляда поняла, что Роза вовсе не чувствовала себя загнанной в угол. Напротив, она потягивала вино и выглядела вполне непринужденно, одетая в легинсы и серую майку из джерси с длинными рукавами, которая очень выгодно подчеркивала ее фантастические формы.
При виде Лиззи она взвизгнула и поспешила обнять ее:
— Ты насквозь промокла!
— Так происходит со всеми, кто попадает под снег.
— Огромное тебе спасибо, Луис, за то, что выручил ее.
— Я бы и сама прекрасно добралась, просто мне понадобилось бы больше времени.
Роза нахмурилась, и Лиззи почувствовала, что совершила оплошность.
— Нет, я, конечно, ему благодарна…
— А что теперь с твоим мотоциклом? — спросила Джессика, откидывая назад идеально прямые светлые волосы. Она противно ухмыльнулась, хотя остальные, казалось, этого не замечали. — Ты выглядишь так, словно попала в крупную неприятность.
Она продолжала говорить, притворно сочувствуя Лиззи, но взгляд ее слегка прищуренных ярко-голубых глаз блестел осколками льда.
— Тебе стоит принять ванну. Или душ. Но во что ты переоденешься? Ты — такое маленькое создание.
— Мал золотник, да дорог! — воскликнул Николас, прерывая всеобщее замешательство и пытаясь сгладить ее колкие замечания. — Исключение — моя Роза.
— Ты имеешь в виду, что я — толстая?
Роза бросила на него взгляд через плечо и рассмеялась, а Лиззи снова осознала, какую глупость совершила, примчавшись в Кроссфилд отстаивать честь семьи Шарп. Роза чувствовала себя совершенно расслабленно и могла прекрасно постоять за себя в присутствии Джессики и Элоизы в свойственной ей миролюбивой и невозмутимой манере.
— Я отведу тебя… в какую комнату поселить ее, Николас? Некоторые просто в ужасном состоянии, и они не отапливаются. Ты можешь остановиться в моей комнате. Я… ты понимаешь… — Она покраснела и мельком взглянула на Николаса.
— Как скажете, — пробурчала Лиззи, слушая, как Луис взял ситуацию под контроль, предлагая поселить
— Не глупи, Лу! — Джессика вышла вперед, и теперь разница между их внешним видом стала еще более очевидна.
Лиззи, одетая в мотоциклетный костюм, была мокрая насквозь и грязная, а на Джессике красовался изысканный шелковый костюм, дополненный длинным кардиганом, который на Лиззи смотрелся бы совершенно нелепо.
— Я уверена, что несчастное создание уже и так чувствует себя обязанной тебе, чтобы ты и дальше стремился облагодетельствовать ее.
— Несчастное создание, — холодно заметил Луис, — более чем способна говорить за себя, Джессика. Несчастное создание, возможно, поступило опрометчиво, выехав на мотоцикле в условиях подобного ненастья, но это заслуживает гораздо большего восхищения, чем пустое времяпрепровождение у камина, сопровождающееся жалобами на холод и отказом высунуть нос на улицу.
Его пренебрежительное замечание было встречено полной тишиной. Но тут хихикнула Элоиза, заставив Джессику еще сильнее побледнеть от злости.
— Я считала, — заявила она, скрестив руки на груди, — тебя привлекают женщины, которые похожи на женщин.
— Поверь мне, так оно и есть.
Слегка хриплый голос и внимательный взгляд его выразительных глаз заставили сердце Лиззи уйти в пятки, а мысли — погрузиться в полный хаос. Внезапно она почувствовала, что остальные присутствующие куда-то исчезли и они с Луисом остались в комнате одни, связанные невидимыми нитями.
— Достаточно будет, если Роза покажет мне любую комнату, — хрипло проговорила она. — Мне все равно, какого она будет размера и вида. Мы, байкеры, народ привычный.
Уголком глаз она заметила, что Николас внимательно наблюдает за ними, Элоиза старательно делает вид, что заинтересована содержанием модного журнала, а Джессика кусает губы от злости.
Только Роза не замечала ничего вокруг. Она была полностью поглощена общением с Николасом и совершенно счастлива.
Поднявшись наверх в сопровождении не прекращающей болтать Розы, первым делом Лиззи наполнила ванну горячей водой. У нее не выходил из головы взгляд, которым окинул ее Луис, и то, как жестко осадил он Джессику. Чем больше она узнавала его, тем меньше он соответствовал однобокому образу сноба, который она нафантазировала себе. И тем больше он интересовал ее.
— Они не такие уж ужасные, — призналась Роза, когда Лиззи вышла из ванной комнаты, одетая в чужую одежду.
Ей пришлось подвернуть слишком длинные брюки, к тому же облегающий топ из джерси был совсем не в ее вкусе. Ее собственные ботинки сушились на батарее, но она наотрез отказалась надевать пушистые тапочки Розы, предпочтя остаться в носках.
— Конечно, Джессика время от времени делает саркастические замечания, но я предпочитаю их игнорировать, а вот Элоиза — просто сказка.
Роза была на седьмом небе от счастья. Лиззи же с трудом пропускала мимо ушей колкие замечания Джессики, которые она постоянно отпускала в их адрес на протяжении всего вечера, хотя и маскировала их вежливым разговором. Она нарочито учиняла им неприятные расспросы, глядя при этом на гостей широко открытыми невинными глазами. Как только предоставлялась малейшая возможность повернуть разговор в сторону образования и воспитания, она сразу же упоминала о своем привилегированном положении, рассказывая о частных уроках верховой езды и о каникулах на горнолыжных курортах. А затем спрашивала с неподдельным любопытством, как развлекались в детстве сестры Шарп.