Упрямица

Марш Эллен Таннер

– Капитан, позвольте представить вам мою дочь, – улыбнулась Пенелопа.

Но улыбка миссис Бейтмэн тотчас же померкла – она увидела, что Шарль не проявил никакого интереса к ее дочери, лишь вежливо поклонился. Пенелопа нахмури­лась. Этот капитан был первым мужчиной, не потеряв­шим дар речи при виде Беттины.

«Теперь я понимаю, что означает выражение „ло­паться от злости“, – подумала Пенелопа Бейтмэн. Ка­питан не сделал Беттине ни одного комплимента; он тотчас же отвернулся и взял Рэйвен Бэрренкорт за руку, чтобы подвести ее к улыбающемуся Роджеру, который даже не заметил, что его собственную дочь только что самым гнус­ным образом проигнорировали!

Пенелопа

не отрываясь смотрела на красавца капита­на и черноволосую богиню, стоявшую рядом с ним. Оба были высокого роста и завораживающе красивы – вне всякого сомнения, идеальная пара. Неуемная энергия Шарля, мощь его мускулистого тела ничуть не пугали эту тигрицу со сверкающими глазами. Боже, да у них, похо­же, полный разлад! И оба слишком горды и упрямы! Хм, пожалуй, у Беттины еще есть шанс, надо только, чтобы она умело разыграла свои козыри.

Пенелопа незаметно кивнула дочери, и на лице Бет­тины расцвела обольстительная улыбка. Гордость пере­полнила сердце миссис Бейтмэн. Ни один мужчина не сможет отвергнуть такое очаровательное существо, заве­рила она себя. А уж сколько часов она провела с Беттиной перед зеркалом, помогая дочери довести все приемы обольщения до совершенства. Конечно, подобная улыб­ка больше уместна в вечерней гостиной, но Роджер ска­зал ей, что капитан и его огромный русский друг задержатся в городе по делам и не будут присутствовать на ужине.

– Капитан, почему бы вам не сесть рядом со мной? – кокетливо улыбнулась Беттина, когда настало время уса­живаться за стол.

– А вы, мистер Сергеев, просто обязаны открыть мне тайну… Как вы оказались на стороне англичан? – спросила миссис Бейтмэн, подводя бородатого казака к креслу, в котором должен был бы сидеть Шарль.

Полковник, заметив маневр супруги, вопросительно взглянул на нее и нахмурился. Но Пенелопу не смутили такие мелочи, она жаждала увидеть, как этот красавец капитан возьмет ее дочь под руку и поведет к столу. Миссис Бейтмэн даже не приходило в голову, что капитан, воз­можно, никогда не заинтересуется фарфоровой куклой вроде Беттины. Таких куколок надо холить и лелеять, баловать их и укутывать в нежнейшие шелка и бархат. Но в силь­ных мозолистых руках мужчины, уверенно ведущего Беттину к столу, было слишком много беспокойной энергии, и полковнику Бейтмэну это было ясно как никому друго­му. Он-то сразу понял, что его драгоценная дочурка и суровый капитан совершенно несовместимы.

Хотя полковник обожал свою дочь и считал ее дово­льно миловидной, он не закрывал глаза на то, что она была девицей легкомысленной и пустоголовой. Кроме того, справа от него сидела такая красавица, что его дочь на ее фоне казалась дурнушкой. Едва лишь Бейтмэн увидел Рэйвен Бэрренкорт, заметил огоньки в ее кошачьих гла­зах и грациозную стройную фигуру, он сразу же понял, что именно забота о ее безопасности заставила Шарля лично сопровождать девушку в Лахор. В отличие от своей жены с ее чисто женской интуицией он не уловил выра­жения, которое промелькнуло на прекрасном лице Рэй­вен, когда она увидела Шарля в облике денди. Зато полковник приметил огоньки гнева, сверкнувшие в пре­красных глазах, когда Шарль взял девушку за руку, и пожалел, что молодой человек, которого он успел искрен­не полюбить и которым восхищался, не мог назвать эту красавицу своей женой.

Обед оказался для Рэйвен невыносимой мукой; стои­ло ей поднять глаза от тарелки – и перед ней представа­ла отвратительная картина: Беттина Бейтмэн отчаянно флиртовала с Шарлем. Еще омерзительнее было испыты­ваемое Шарлем удовольствие от бесстыдного кокетства наглой девчонки. Рэйвен почувствовала, что у неё от гне­ва

запылали щеки. Она впервые видела этого безжалос­тного варвара в образе столичного франта. Как он был вежлив и внимателен!.. Он с интересом выслушивал удру­чающе скучные рассказы Беттины о жизни в гарнизоне. Хуже всего, однако, были его дьявольские улыбки в ответ на её кокетство и хихиканье. Рэйвен едва зубами не скре­жетала от злости.

Было очевидно, что миссис Бейтмэн просто в востор­ге от происходящего за столом. Она наблюдала за до­черью чуть ли не со слезами умиления. Рэйвен едва не стошнило от отвращения. «Ну что ж, – думала она, – если Шарлю Сен-Жермену нравится болтовня такой фарфоровой пустышки, как Беттина Бейтмэн, то с Богом. Пусть упиваются своим счастьем». Хотя подаваемые за столом блюда были великолепны по сравнению со скудной пищей последних дней, Рэйвен не ощущала вкуса того, что ела. Она находилась в таком состоянии, что съела бы и опилки, не заметив этого. Ей очень хотелось расспросить полковника Бейтмэна о последних политических событиях в Пенджабе, но она так и промолчала весь обед – ведь сто­ило ей поднять голову, и она видела перед собой мило бес­едующих Шарля и Беттину.

– Не хотите ли еще вина, мисс Бэрренкорт? – спросил полковник Бейтмэн, когда подали десерт.

– Благодарю вас, не хочется, – пробормотала Рэйвен. Она смотрела на Беттину: та приподнялась, чтобы шепнуть Шарлю что-то на ухо, её приоткрытые губы на­ходились в миллиметрах от худой щеки Шарля… Рэйвен резко поднялась. – Вы не сочтете меня невежливой, если я не останусь на десерт? Я бы хотела заглянуть к миссис Дэниэлс.

– Что вы, что вы, – поспешно проговорила Пене­лопа Бейтмэн, хотя Рэйвен обращалась не к ней, а к полковнику.

Рэйвен исчезла за дверью с невыразимым облегчени­ем. Шурша юбками, она прошла по коридору к комнате Дэнни, где старая гувернантка отсыпалась и приходила в себя после изнурительного пути. Беттина тоже вздохнула с облегчением, избавившись от единственной соперницы в борьбе за внимание Шарля Сен-Жермена. Повернувшись к капитану, она возобновила беседу, но, к ее величайшей досаде, он потерял к ней всякий интерес. Взглянув на дверь, за которой исчезла Рэйвен, он заговорил с полковником о политике – о вероятности новых столкновений с сикхами.

Довольная тем, что Дэнни крепко спала, Рэйвен ушла к себе и принялась мерить шагами комнату, то и дело подходя к дверям, ведущим на веранду. С веран­ды открывался вид на сады, так что Рэйвен так и не узнала, что представляет собой гарнизон, – дом пол­ковника со всех сторон окружали любовно ухоженные садики. Рэйвен невольно подумала, что жизнь в гарни­зоне невыносимо скучная и однообразная, а единствен­ные развлечения – поездки в Касур, на базар, и визиты офицерских жен. Беттина упомянула за обедом, что они с матерью редко выезжают в город, потому что бри­танские женщины, живущие в гарнизоне, привыкли де­лать покупки, не сходя с веранды. Торговцев пропускают на территорию гарнизона, и они подъезжают со своими товарами прямо к веранде.

Значит, Эдгар Мерроу оказался прав, подумала Рэй­вен, вспомнив слова славного человечка, с которым она подружилась на борту «Индийского облака». Как же дав­но это было! Но его голос до сих пор звучал у неё в ушах: «Жизнь в Индии может быть поразительно скучной и однообразной и ничуть не отличаться от жизни на родине, если предпочитаешь путешествовать по Индии от одного гарнизона до другого». Она очень надеялась, что кузен Филипп покажет ей хоть что-нибудь из экзотики и пыш­ной роскоши, о которых она мечтала перед отъездом в Индию.