Урал атакует
Шрифт:
И Сергей Михайлович отключился. Приятели приуныли. Громко обругали всех и вся, на чем свет стоит, и замолчали.
Потом минут десять ехали без разговоров. Каждый думал о том, наверно, что эта поездка может стать последней в их жизни, но путь уже выбран, и не отступить.
Мотор где-то за панелью приборов бесконечно тянул одну высокую ноту из средней октавы. На подъемах Ганя переключался на четвертую или даже третью скорость, и нота сменялась на более низкую. На спусках водитель пытался разогнаться больше ста километров, и появлялась
Муконин любовался проплывающими пейзажами. В голове, в который раз, всплывали слова старинной песни:
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек!
Вскоре горы начали редеть. Местность плавно переходила на холмы.
Где-то к обеду замаячила первая полосатая палочка. Ганя сбросил скорость и начал торможение.
– Ну что, испробуем коляновскую записку? – улыбнулся Костя.
– А чего, сразу и проверим на вшивость, – согласился Ганя.
Полицейских стояло двое. Форма у них была синяя, как у гражданских летчиков в прошлые времена. На погонах – какие-то непонятные знаки. На головах – пилотки с кокардами, изображающими, очевидно, герб республики, что-то вроде нефтяной качалки в колосьях. Позади стражей порядка, в кармане обочины, разместилась «вазовская» «пятнашка», выкрашенная в красно-зеленый цвет. Машины у них не обновлялись, похоже, со времен Путина-Медведева, подумал Костя.
– Ваши документы, – откозырнул первый полицейский, более высокий и щуплый, с непроницаемыми карими глазами.
Второй стоял у него за спиной. Этот второй внимательно вглядывался в трассу – не пропустить бы еще какую-нибудь интересную тачку.
Ганя учтиво вылез из машины, притворно суматошно порылся в карманах, и в его руке вдруг, будто бы случайно, появилась записка Коляна Питерского.
– Документы, документы… Блин, куда ж я их засунул?.. Ах да, у меня еще вот это есть, взгляните-ка.
Дорожный инспектор пренебрежительно взял бумажку, пробежался глазками, его рот растянулся в плотоядной улыбке. Он подозвал напарника.
– Таир, гляди, что у них есть.
Муконин подумал, что противоречивый атаман, скорее, пустозвон, и поставил два против одного на то, что сейчас это подтвердится. Таир, пониже ростом, с раскосыми глазами, смугловатый, коренастый, с проскальзывающим в чертах лица чем-то кабаньим, осторожно взял записку и прочитал. Ему тоже стало немного весело. Он вернул бумажку высокому, их многозначительные взгляды встретились.
– Круто, – только и сказал Таир.
– Пройдемте со мной, – бросил первый инспектор, покосившись на Ганю.
Костя, уже выиграв внутренний спор, тоже вылез из автомобиля.
– А вы, собственно, не представились, – заговорил он. – Разве правила дорожного движения в Башкирии другие?
Башкирский гаишник остановился и недобро поглядел на Костю.
– Ты будешь мне сейчас про правила рассказывать?
– И все-таки представьтесь, – не унимался Костя.
– Сержант Талывердиев. Пройдемте со мной оба.
Напарник сержанта молча наблюдал за происходящим с хитрой улыбочкой на лице. Он остался стоять на обочине. Он ждал своего звездного часа.
Костя и Ганя сели в машину инспектора, Ганя на переднее пассажирское сиденье, Костя – на заднее. Муконин с усмешкой вспомнил челябинских гаишников.
– Дак что, документики-то у вас есть на машину? Или угнали? – спросил сержант таким тоном, будто собирался лишить их права ездить навсегда.
Костя поймал в обзорном зеркале его непроницаемые, словно орешки, глаза. В душе поднималась злость.
Ганя достал документы и отдал. Сержант внимательно просмотрел ламинированные корочки – водительское удостоверение и техпаспорт Уральской Независимой Республики, затем положил их перед собой на панель. Ганя жадно посмотрел в их сторону.
– Дак вот, – сказал Талывердиев. – За связь с бандитскими элементами я должен вас арестовать и препроводить в участок. Но это долго и муторно. Проще вам отдать десять баксов плюс стандартные десять за проезд по башкирской территории, итого – двадцатник. Короче, двадцать «зеленых», и вы свободны как птицы.
У Кости внутри все упало. «Опять влетели на бабки!» – воскликнул он про себя. И даже сматерился в уме.
– Понятно, значит, с Коляном Питерским вы незнакомы? – глупо спросил наивный Ганя, поправив волосы на виске.
– Послушайте, – немного повысил голос сержант, – какая может быть связь у государственной полиции с всякими там жуликами Колянами? Вы в своем уме?
Костя обреченно достал портмоне и вытянул две бумажки достоинством в десять долларов.
– А почему именно десять за связь? – осведомился он, внимательно глянув на инспектора.
Вся эта ситуация стала теперь забавлять Муконина.
Полицейский пожал плечами.
– Для ровного счета. А что, хотите в участок?
– Нет-нет, мы согласны, – поспешил заверить Костя и протянул купюру.
Дорожный инспектор достал откуда-то правила дорожного движения старинного издания и раскрыл их на развороте. Костя положил туда две десятки. Книжка захлопнулась и так же быстро исчезла, как появилась. Костя устало улыбнулся.
– Вы свободны, – сообщил сержант Талывердиев.