Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали

Фролов Игорь

3400 Imperious Caesar dead, and turn'd to Clay,

(Император Цезарь умер и превратился в прах/глину,)

3401 Might stoppe a hole, to keepe the wind away.

(Которой можно заткнуть дыру, предохраняясь от сквозняка.)

3402 O that that earth which kept the world in awe,

(О, вот эта земля/страна, которая держала мир в благоговейном страхе,)

3403 Should patch a wall t'expell the waters flaw.

(Должна латать стену, которая отражает водный шквал/ложь).

И завершает:

3404 But soft, but soft awhile, here comes the King

(Но

тише, погоди, сюда идет король).

Здесь следует пограничная ремарка:

Enter K. (Входит король).

И Гамлет продолжает – уже ямбом Горацио! – «...королева, придворные, за кем они следуют?».

Резюмируем. Хоронить собираются некую знатную, даже великую даму, которая умерла не сама – некая вода пришла к ней и утопила ее. И при этом под сомнением находится право покойной быть погребенной по христианскому обряду. Для того, кто хоть немного знает историю елизаветинской Англии, этих сведений уже достаточно, чтобы заподозрить, о чьих похоронах может идти речь.

Шут намекает на некое восстание, которое было подавлено Ричардом II, а его зачинщик лишился жизни.

Ответы шута принесли окончательную уверенность, что в монологе актера о Приаме и Гекубе речь шла именно о дне убийства Фортинбрасса и дне рождения его младшего сына, впоследствии – младшего Гамлета и его неизвестного нам брата-близнеца (логично было бы назначить на эту роль принца Фортинбрасса, но не будем строить слишком очевидные гипотезы).

Как видим, автор вывел королеву из реальности-прозы в стихотворную пьесу-крышу – в прозе-реальности на кладбище входит тот самый бестелесный король. Да и все рассуждение о смертных императорах Гамлет привязал к своей Леди. Это последний штрих к картине похорон знатной пожилой (судя по толстому гриму) дамы, которая не заслужила христианского обряда, хотя когда-то и была христианкой...

XVIII. ШПИОН ВОДЫ И ПАЛАЧИ ДЛЯ ГАМЛЕТА

Но нам пора переходить к последнему прозаическому эпизоду – тому самому, в котором Гамлет ведет переговоры о предстоящем поединке с Лаэртом. Входит молодой придворный, имя которого автор назовет позднее, устами другого эпизодического персонажа. У Лозинского молодого придворного зовут (как подано в Фолио 1623 года) Озрик (Osrick). В прижизненном же издании 1604 года имя другое – Ostrick, и поддается переводу с двух языков: Os – рот, уста (лат.) и trick – ложь, хитрость (англ).

Автор сразу вводит настораживающую читателя реплику Гамлета, обращенную к Горацио: «Doost know this water fly?» Лозинский переводит: «Ты знаешь эту мошку?» Мы зайдем с другой стороны и переведем water fly так же правомерно – водный шпион. Тут же вспоминается недавняя фраза из стишка Гамлета о земле, латающей стену, защищающую от waters flaw (водного шквала/лжи). Теперь уже, после всего прочитанного Вода воспринимается как обозначение некоей персоны, влияющей на события – и шпион этой Воды, утопившей великую Леди, вполне закономерно

воспринимается как предвестник несчастья.

Посланец говорит, что его Величество поставил «a great wager on your head» (большой заклад на вашу голову), перечисляет достоинства благородного Лаэрта, с которым предстоит биться Гамлету. А дальше следует очень путаный (а значит, полный скрытого смысла) диалог:

3616-21 Cour. The King sir hath wagerd with him six Barbary horses, againgst the which hee has impaund as I take it six French Rapiers and Poynards, with their assignes, as girdle, hanger and so. Three of the carriages in faith, are very deare to fancy, very responsiue to the hilts, most delicate carriages...

(Король, сир, поставил на кон от него шесть берберийских коней, против которых он берет/заключает в тюрьму, как я это понимаю/толкую, шесть французских шпаг и кинжалов, с их амуницией, как то: пояс, подвеска/палач и другое. Три лафета превосходны, очень дорого украшены, очень чувствительны к эфесам, наиболее изысканные лафеты...)

3622 Ham. What call you the carriages?

(Что вы называете «лафетами»?)

3623 Cour. The carriage sir are the hangers.

(Эти carriages, сэр, есть подвески/палачи)

3624-5 Ham. The phrase would bee more Ierman to the matter if wee could carry a cannon by our sides...

(Эта фраза будет более немецкой (точной – И. Ф.) по сути, если бы мы смогли перенести пушку на наши бока/стороны/позиции...)

Но в 1603 году это звучит так: ...if he could haue carried the canon by his side (...если бы он перенес пушку на его бок/сторону).

Дальше Острик делает такие же многозначительные оговорки:

3630-2 Cour. The King sir, hath layd sir, that in a dozen passes betweene your selfe and him, hee shall not exceede you three hits...

(Король, сэр, предложил пари, сэр, что в 12 ударах между вами и им, он не опередит вас на три удара...)

3635 Ham. How if I answere no?

(А если я отвечу нет?)

3636-7 Cour. I meane my Lord the opposition of your person in triall.

(Я имею в виду, мой принц, противодействие вашей персоны в испытании/суде/следствии)

После этого уточнения Гамлет соглашается на немедленный поединок.

Не показалось ли вам странным, что здесь не упоминается Лаэрт, но в дуэли намерен участвовать сам король? И почему слова подобраны таким образом, что их вторые значения указывают на заключение в тюрьму, следствие, суд, казнь, – да и пушки с лафетами как-то не вяжутся с игрушечной дуэлью на тупых шпагах...

Острик выходит, появляется некий лорд и повторяет волю короля. Получив согласие Гамлета, лорд передает ему странную (если считать принца Гамлета сыном королевы Гертрад, а Лаэрта – сыном Полония) настоятельную просьбу (desire) ее величества обойтись с Лаэртом перед схваткой как можно более радушно.